Горе побеждённым

 - Разговаривать ты стал много, Кондратьич. Стареешь видно. Ты лучше вот что: убери-ка эту газету подальше, чтобы Ипатов не увидел. А ещё лучше сожги. Будем щадить его нежную душу, Спиридон. Он и так весь извёлся от того, что эта женщина вытащила из него все сведения о ходе следствия.

 - Вот же, анафема какая! Совратила мальца и из ума вывела. Говорю же: от баб все напасти!

                                                  Конец первой части

Часть вторая Ч Ё Р Н О Е С Е Р Д Ц Е

Tempora motantur et nos mutamur in illis - Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними (лат.)

                                                                           ***

 Дорогая и бесценная моя матушка, Евдокия Ильинична!

    Надеюсь, что, по милости Божией, Вы  пребываете в добром здравии и материнском ко мне расположении. Сообщаю, что в настоящее время, после испытательного срока, я утверждён в должности помощника и секретаря частного сыщика – Вильяма Яковлевича Собакина-Брюса. Спасибо на том Вашему братцу – Фёдору Кузьмичу – похлопотал обо мне, а то бы я, как есть, зачах у него  в полицейской части. И денег с гулькин нос и должность не умственная. Вы спрашиваете, не родственник, ли он тому Брюсу, о котором по Москве дурная слава ходит. Точно так, не сомневайтесь. Это ихний прапрадедушка. Только всё это оговор и напраслина  возведена  на достойного человека. Граф Яков Вилимович Брюс был генералом и даже фельдмаршалом, большим учёным и много в своих государственных делах  постарался на благо нашего Отечества во времена царствования Петра Великого. Мой начальник - человек серьёзный, обстоятельный, водит знакомства с первыми людьми города. Его вся Москва знает как первостатейного сыщика. Спросите хоть у своего братца. Дядя не рекомендовал бы меня к плохому человеку. Живу я теперь на Сретенском холме, в Печатниковом переулке, на пансионе  у госпожи Прохоровой Елены Васильевны, в собственном их доме, из расчёта 25 рублей в месяц. По-нашему, может и дорого, зато - на всём готовом. Хозяйка моя – женщина уже в летах, предобрая, набожная и ко мне расположена. Похлопотал об этой квартире домоправитель моего начальника – Спиридон Кондратьевич Канделябров, большой дока по   хозяйственной части и очень образованный человек. Он же помог мне приодеться по-московски. Вильям Яковлевич подарил мне денег безвозмездно на приобретение гардероба и сказал, что без хорошего платья мне никак нельзя потому, что я теперь нахожусь  на видном месте. Так что, Вы, маменька, при встрече можете меня не узнать.  Я выгляжу прямо, как наш посадский франт – почтмейстер Веселюк, но только без сапог. То есть, он в сапогах, а я хожу в совершенно новых немецких башмаках. 

 Приезжайте, друг маменька, в Москву погостить и сами убедитесь. Целую Вас крепко и остаюсь Вашим покорным сыном Александром.

 Сидевший за столом молодой человек, подумал-подумал и приписал: