Горе побеждённым

 Утро сыщиков началось с водных процедур. Вода, в которой они лежали, цветом напоминала хлебный квас, а запахом - полынь. Около каждой ванны стоял  запотевший стакан со льдом. Спиридон положил  туда по ломтику лимона, влил мятного спирта и велел пить эту смесь маленькими глотками. Между ванными носился оголтелый Бекон, орал диким голосом и норовил сигануть в воду то к одному, то к другому. Ипатов отбивался от кота сначала молча, а потом не выдержал и завопил:

 - Вильям Яковлевич! Спиридон Кондратьич! Ваш Бекон сбесился. Он лезет ко мне прямо в воду. Что мне с ним делать? Царапается, подлец!

 Из-за перегородки раздался хохот Собакина:

 - Вы уж его извините великодушно, мой друг. Он не к вам. Спиридон в отвар для ванн добавил валерианы. Для котов это что-то вроде наркотика. Вот от неё-то он и бесится. Я ему вылил лужицу на пол, он ко мне больше и не лезет. Советую вам поступить также.

 Вслед за разъяснениями Александр Прохорович услышал знакомую песенку об удалом красавце и чародее Брюсе, а потом довольное урчание Бекона – видно он получил очередную порцию валериановой водички.

 «Удивительное дело, - думал Ипатов, – вчера так наспиридонился, что думал - сегодня не встану. А вот, подишь ты, после этих процедур голова ясная и бегать хочется».

                                                                        ***

 Тем же утром, занимаясь у себя туалетом, Вильям Яковлевич прислушивался к грохоту кухонной посуды на первом этаже и невнятному разговору двух своих помощников.

 - Спелись, стар и мал, - улыбнулся Собакин.

 Сыщик был доволен Ипатовым: не заносчив, добросовестен, смышлён. Правда, наивен. Но, это всё – по молодости, пройдёт. Настораживала только его астрологическая карта. Если в ней всё правда, то этот, казалось бы, невзрачный мальчишка может роковым образом изменить жизнь самого Собакина. Пока,  в это что-то не верилось. Должно быть, я что-то напутал в расчетах, подумал Вильям Яковлевич.

 Фамильярно, без стука заглянул Спиридон.

 - Оладьи стынут! Ждём-с.

 Не успели они позавтракать, как задребезжал входной звонок.

 - Кому бы в такую рань? Ещё и десяти нет, – удивился Собакин.

 Звонок продолжал трезвонить.

 - Может мне открыть? – с готовностью вскочил из-за стола Ипатов.

 - Не надо. Кондратьич  видимо в фартуке: не хочет позориться. Преобразится и откроет.

 Так и вышло. Слышно было, как Канделябров с кем-то говорит, судя по голосу: с женщиной. Собакин удивился: кто бы это? Дверь в столовую открылась и какой-то вдруг закаменевший Спиридон театрально объявил:

 - К вам Лариса Аркадьевна Турусова. Просят принять.

 Тишина наступила такая, что было слышно частое биение сердца ворюги-кота, который на кухне жадно глотал, замоченную в молоке печёнку для паштета.

                                                                      ***

  В кабинете Брюса, кроме Турусовой, присутствовал Ипатов. Так решил Вильям Яковлевич. Он посчитал, что при разговоре с этой женщиной нужен свидетель. Ипатов был бледен, как полотно и глаз на посетительницу не поднимал.

 Внешний вид Ларисы Аркадьевны был подчёркнуто скорбный. Она была в глубоком трауре, в маленькой шляпке с тёмной вуалеткой, натянутой на лицо до подбородка.

 - Ах, Вильям Яковлевич! – с порога начала Турусова. – Я пришла, чтобы расплатиться с вами за Николая Матвеевича. Мне бы хотелось отблагодарить вас за проделанную работу в такой короткий срок. Хотя, её результат и стал трагичным для нашей семьи.

  - Ну, уж это не моя вина, - заметил Собакин. 

 - Конечно-конечно. Я только хотела сказать, что покойный Николай  очень ценил ваш талант. Поэтому-то я и хочу, как можно скорее, выполнить бывшую между вами денежную договоренность.

 - Так ведь он обещал мне десять тысяч, если я предоставлю ему за четыре дня сведения, где находится его племянница. Я, должно быть, обременю вас такой суммой? Это большие деньги. Насколько я знаю, вы небогаты.

 Турусова помолчала. Понять, как она реагирует на те или иные слова было невозможно. Её лицо плотно окутывала чёрная дымка вуали.

 – Скоро объявят завещание. Его содержание я знаю заранее. Николай Матвеевич не скрывал от семьи своих распоряжений в случае непредвиденной смерти. После оглашения и утверждения его воли я становлюсь основной наследницей капиталов семьи. Меньшая его часть остаётся у Анны Матвеевны. В связи с этим, я думаю, что сразу могу изыскать требуемую сумму, даже не дожидаясь вступления в права наследства.

 - Вы хорошо осведомлены о своих правах, сударыня. Но, дело, видите ли, в том, что следствие ещё не закончено.

 - Но ведь убийца найден!

 - У меня есть основания полагать, что у Зяблицкого был сообщник, вернее – сообщница. Она и была заказчицей убийства Анастасии Арефьевой.

  - И кто же это? – ровным, ничего не выражающим голосом, спросила женщина.

 «Ну и выдержка!» - одновременно подумали оба сыщика и Канделябров за дверью.

 - Вы самая и есть, – отчеканил Брюс.

 - Я? Я? Вы с ума сошли! – низким голосом произнесла Турусова. – Ваши шутки неуместны.

 - Я не шучу. Вы подговорили доктора дать Анастасии смертельную дозу морфия.

 - И у вас есть тому доказательства?

 - У меня есть свидетели, подтверждающие ваши тайные встречи с Зяблицким в Филипповском переулке на Арбате.