Горе невинным

– Бог с вами, сэр. Мог ли он полагать, что десять лет тюрьмы, то есть почти пожизненное заключение, не повредят Джако?

– А что вы скажете про эту секретаршу… Гвенду Воугхан?

– Если убила она, думаю, не пощадила бы Джако. Женщины безжалостны.

– Значит, вы считаете вероятным, что убийство совершили Лео Эрджайл или Гвенда Воугхан?

– Да, считаю, что такая вероятность существует.

– Но не более чем вероятность? – уточнил главный констебль.

– Да. Здесь за видимой, внешней стороной событий кроется нечто иное, какая-то тайная интрига.

– Поясните, Хьюш.

– Хотел бы я знать, что они сами думают друг о друге.

– Понятно. Вы интересуетесь, знают ли они сами, кто убийца?

– Да. И к сожалению, я не могу ответить на этот вопрос. Знают ли правду они? Все ли согласны скрывать ее? Не думаю. Полагаю даже, что у них у всех разные поводы для этого. Скажем, эта женщина из Швеции… сплошной комок нервов, прямо-таки на грани срыва. Правда, она в том возрасте, когда многие женщины подвержены депрессиям. Может быть, она опасается за себя, а может быть, за кого-то еще тревожится. У меня такое впечатление, впрочем, я могу и ошибиться, что она переживает за кого-то другого.

– За Лео?

– Нет, не думаю, что она нервничает из-за Лео. Скорее из-за Хестер.

– Хестер, хм? Вы считаете, что Хестер могла совершить убийство?

– Вроде бы нет. Но натура она неуравновешенная, даже страстная.

– А Линдстрем, разумеется, знает об этой девочке гораздо больше нашего.

– Да. Есть там еще одна смугленькая полукровка, что в библиотеке работает.

– Кажется, в тот вечер ее не было дома?

– Да. Но, по-моему, она что-то знает. Возможно, даже знает преступника.

– Знает? Или догадывается?

– Трудно сказать. Во всяком случае, она очень нервничает. Наверное, не без основания. Есть еще один парень, Мики, – продолжал Хьюш. – Его тоже дома не было, но он ездил в тот вечер на машине, без свидетелей. Говорит, будто обкатывал автомобиль, добрался до торфяников, что у Минчин-Хилл. Приходится верить ему на слово. Он мог и свернуть, подъехать к дому, убить миссис Эрджайл и быстро исчезнуть. Гвенда Воугхан кое-что добавила к своим прежним показаниям. Говорит, что мимо нее проехала машина, свернувшая на их улицу. Там находится четырнадцать домов, к любому из них могли подъехать, к какому именно, через два года никто и не вспомнит… Но не исключена возможность, что это была машина Мики.

– Для чего ему убивать свою приемную мать?

– Нам эти причины неизвестны… но кто-то о них знает.

– Кто именно?

– Все они знают, – сказал Хьюш, – но нам не рассказывают. Прикидываются незнайками.

– Дьявольское чутье у вас, Хьюш, – похвалил его майор Финней. – Кого вы думаете потрясти?

– Думаю, Линдстрем. Если взломаю ее оборонительные сооружения, то узнаю, не точила ли она сама зуб на миссис Эрджайл. И еще этого парализованного калеку, Филипа Дюранта.

– Его-то зачем?

– Хм, думаю, у него появились кое-какие соображения. Правда, он вряд ли захочет ими со мной поделиться, но, может быть, мне удастся что-нибудь из него вытянуть. Парень он сообразительный и, надо сказать, довольно глазастый. Мог заметить кое-что заслуживающее внимания.

– Пойдем, Тина, подышим воздухом.

– Воздухом? – удивилась Тина. – Холодно, Мики. – Она вздрогнула.

– Я думаю, ты не любишь свежего воздуха, Тина. Поэтому и торчишь день напролет в библиотеке.

– Зимой не грех там проторчать. – Тина улыбнулась. – Тепло, уютно.

– И ты, словно котенок, свернешься в клубочек и пригреешься у камелька. Все равно прогуляться не помешает. Пойдем, Тина. Мне нужно с тобой поговорить. И хочу набрать в легкие побольше воздуха, забыть об этом дурацком расследовании.

С ленивым изяществом Тина поднялась со своего кресла. Она и впрямь напоминала котенка, с которым ее сравнил Мики.

В прихожей она закуталась в твидовое пальто с меховым воротником, и они вместе вышли на улицу.

– Ты не наденешь пальто, Мики?

– Нет. Мне не холодно.

– Бр-р, – поежилась Тина. – Как я ненавижу Англию зимой. Поехать бы за границу, туда, где всегда солнечно, а воздух влажный, нежный и теплый.

– Мне недавно предложили работу в районе Персидского залива, – сказал Мики, – в одной нефтяной компании. Там требуется механик, чтобы следить за машинами.

– Ты поедешь?

– Не знаю… Какая нужда?

Они завернули за угол дома и пошли по дорожке, петляющей между деревьями, которая вела к узкой полоске пляжа у реки. На полпути к пляжу стояла укрытая от ветра беседка. Они не сразу присели на лавочку, но постояли у входа, разглядывая уходящую вдаль ленту реки.

– Красиво здесь, да? – сказал Мики.

Тина равнодушно оглядывала пейзаж.

– Да, – согласилась она, – наверное.

– Ты что, в этом не уверена? – с нежностью посмотрел на нее Мики. – Не воспринимаешь ты красоту, Тина.

– Не помню, чтобы ты когда-нибудь восторгался здешними красотами. Ты всегда злился и тосковал по Лондону.

– Не в том дело, – бросил Мики. – Здесь я не чувствую себя дома.

– Вот оно что! Мне кажется, ты вообще нигде не чувствуешь себя дома.