Гордость и страсть

«Кажется, Квинтон знает, о чем говорит. Обстоятельства, несомненно, указывают на это… Однако я не могу поверить, что Картайл виновен в такой подлости. Мальчик, которого я когда-то знал, не способен на это… Снова жду известий от Квинтона».

Другая запись, через месяц… «Да, все верно… Картайл пренебрег моими пожеланиями руководствоваться Законом о свободном чреве,[1] и я не собираюсь прощать его. На основании нашей с ним переписки в последнее время и некоторых других источников, я склонен верить обвинениям Квинтона. И это еще не все: порывшись в памяти, я вспомнил, что мой друг Картайл Ньюсом-старший жаловался на своего сына. Вроде бы мальчик жестоко избил раба до смерти. Заходил разговор и о том, чтобы лишить парня наследства…»

И одна из последних записей…

«Я еще глубже покопался в прошлом Картайла. Теперь я убежден в его виновности. Следует полностью изменить планы насчет Мэрилин. Я собираюсь избавиться от своей доли в «Древе Жизни». Будь проклят Картайл Ньюсом!»

Мэрилин так и не поняла, о чем говорилось в записях отца. В любом случае, было поздно предпринимать что-либо. Она уже в Бразилии и едет на «Древо Жизни». Ричард Бэннон умер, не успев выйти из дела. Мэрилин постаралась побороть охватившее ее волнение. Отец всегда старался всячески оградить дочь от тягот жизни. И все же его последние записи казались странными.

Разбирая содержимое шляпной картонки в поисках свежей ленточки, Мэрилин наткнулась на письмо, которое Картайл Ньюсом прислал, узнав о смерти ее отца. Она помнила его почти наизусть.

«Моя дорогая Мэрилин.

Я глубоко опечален известием о кончине вашего отца. Я знаю, его уход стал для нас большим потрясением. Могу лишь выразить вам мои самые искренние соболезнования в этот скорбный нас.

Ваш отец был неоценимым деловым партнером, которого глубоко уважал и почитал мой отец, Картайл Ньюсом-старший. Помню, что в детстве я и сам несколько раз встречался с вашим отцом.

Мы поддерживали переписку, и в одном из писем он попросил меня стать вашим защитником в случае таких обстоятельств, как его кончина.

Это письмо должно послужить вам дружеским приглашением на плантацию «Древо Жизни», совладелицей которой вы теперь являетесь. Здесь будет ваш новый дом.

Прилагаю расписание отплытия пароходов из Новой Англии, а также указания относительно путешествия.

Если вам удастся заказать билет на «Викторию», то миссис Розали Квинс, которая возвращается в Бразилию, станет вам приятной попутчицей. Она довезет вас до «Древа Жизни». Ее собственная плантация находится всего в десяти милях от нашей.

С нетерпением ждем вашего приезда.

С наилучшими пожеланиями, остаюсь

Ваш покорный слуга,

Картайл Ньюсом».

Мэрилин сложила письмо вместе с остальными бумагами и, решив разобраться во всем на досуге, спустилась в каюту, чтобы переодеться к ужину.

Золотистое платье из мягкого шелка, восхитительно оттенявшее нежную кожу и блестящие волосы Мэрилин, вызвало восхищение у миссис Квинс, которая заглянула в каюту девушки, чтобы вместе с ней пойти в роскошный зал, где пассажиры уже собрались на ужин.

Они вышли из каюты Мэрилин и стали прогуливаться по палубе, смеясь над забавными замечаниями миссис Квинс по поводу влюбчивой натуры латиноамериканцев. Когда женщины вошли в обеденный зал, оказалось, что он полон.

– Ах, дорогая, я недооценила число пассажиров, которые захотят поужинать здесь в вечер отплытия. Надеюсь, нам не придется слишком долго ждать, пока освободится столик. Я проголодалась, – призналась миссис Квинс.