Гордость и предубеждение

До самого конца приема ничто более не было способно хоть как-то порадовать бедную Элизабет. Ее по-прежнему донимал мистер Коллинз, все время преследовавший барышню по пятам. Хотя тому и не удавалось никакими посулами завлечь кузину на новый танец, он считал себя не вправе приглашать кого-либо еще, и поэтому девушка была обречена терпеть его общество. Тщетны были все ее уговоры обратиться к очаровательным девушкам, в изобилии наполнявшим зал и только и ждавшим, чтобы к ним подошел кавалер. Мистер Коллинз поспешил заверить избранницу в том, что он абсолютно равнодушен к танцам, что в самом начале бала танцевал с Джейн только для того, чтобы зарекомендовать себя в ее глазах, и что теперь он намерен провести весь вечер рядом с ней. Спорить против такого плана у Элизабет не оставалось ни сил, ни желания, и ей приходилось лишь благодарить мисс Лукас за то, что та частенько к ним присоединялась, принимая весь огонь красноречия мистера Коллинза на себя.

Из тех немногих радостей, что остались на этот вечер, было то, что она так ни разу больше и не столкнулась с мистером Дарси, хотя время от времени они все же подходили друг к другу достаточно близко. Молодой человек выглядел настолько расстроенным из-за того, что так и не решился приблизиться на достаточное расстояние для разговора. Элизабет решила, что такое его настроение вполне может быть следствием ее намеков на мистера Уикема, и поэтому злорадно усмехнулась.

Компания из Лонгбурна покидала бал одной из последних и, благодаря маневрам миссис Беннет, была вынуждена, ждать экипаж целую четверть часа, чтобы в полной мере насладиться обильными и сердечными пожеланиями отправляться с миром и с Богом со стороны хозяев. Миссис Херст и мисс Бингли едва раскрыли рты, да и то лишь затем, чтобы посетовать на усталость. Впрочем, за всем их томным видом легко угадывалось куда более энергичное нетерпение поскорее избавиться от засидевшихся гостей. Они с упоением отклоняли всякие попытки миссис Беннет завязать диалог и настолько в том преуспели, что ввергли во вселенскую тоску все семейство Беннетов, которое оставалось безутешным даже после красноречивых и витиеватых благодарностей мистера Коллинза в адрес мистера Бингли и его сестер за элегантность убранства дома, гостеприимство и вежливость, коей было особо отмечено их общение с приглашенными. Дарси не произнес ни слова. Мистер Беннет смаковал сцену прощания не менее молчаливо. Мистер Бингли и Джейн стояли немного в стороне, не обращая на остальных никакого внимания. Даже неутомимая Лидия впала в тоску, в сотый раз услышав: «Господи, как же я устала!» – и лицезрев плохо скрываемый зевок.

Когда, наконец, гости шагнули к двери, миссис Беннет снова нажала на собственную вежливость и выразила твердую уверенность в том, что вся семья хозяев приема вскоре посетит их в Лонгбурне. Обратившись непосредственно к мистеру Бингли, она воззвала к великодушию молодого человека и расписала несчастному, как мило они проведут вечер, поедая все вместе ужин без всяких там церемоний и официальных приглашений. Бингли каждой порой источал благодарность за приглашение и с готовностью подтвердил свое желание навестить ее в самое ближайшее время по приезде из Лондона, куда он был вынужден отлучиться по делам на следующий же день.

Миссис Беннет осталась крайне довольной услышанным и покинула Бингли в светлых предвкушениях того, что милая ее Джейн уже через три или четыре месяца обоснуется в Незерфилде в роли хозяйки дома; и счастье ее отравляла лишь мысль о том, сколько хлопот по поводу новых экипажей и подвенечного платья свалится вскорости на ее хрупкие плечи. Перспектива брака между второй ее дочерью и мистером Коллинзом у миссис Беннет также не вызывала никаких сомнений, и думала она о ней с существенным, хотя и не равным по степени удовольствием. Элизабет в списке любимых детей стояла у матери последней; и хотя партия ее была безоговорочна хороша, мистер Бингли со своим Незерфилдом безусловно затмевал эту радость.

Глава 19

Следующий день в Лонгбурне начался с незабываемой сцены. Мистер Коллинз по всей форме сделал долгожданное заявление. Будучи вынужденным действовать без промедлений, поскольку отпуск его из прихода заканчивался уже в следующую субботу, а также не ведая робости даже в такую волнующую минуту, он приступил к делу обстоятельно и спокойно, со свойственной ему важностью, не забывая при этом даже мельчайших требований этикета. Обнаружив вскоре после завтрака миссис Беннет, Элизабет и кого-то из младших вместе, мистер Коллинз обратился непосредственно к матери с такими словами:

– Могу ли я рассчитывать, мадам, на ваше понимание моей просьбы оказать мне честь и позволить уединиться на это утро с вашей очаровательной дочерью?

Элизабет едва успела вспыхнуть от смущения и неожиданности, как миссис Беннет радостно воскликнула:

– Ах, дорогой мой, конечно же! Я уверена, Лиззи будет просто счастлива! Не сомневаюсь, у нее нет никаких возражений! Китти, я желаю видеть тебя наверху.