Гордость и предубеждение

– Совершенно нечаянно я обнаружил, что в этом зале находится некто, кто является близким родственником моей покровительницы. Я случайно услышал, как он упомянул той леди, которая всех нас милостиво сюда пригласила, имя своей кузины мисс де Бург и ее матери леди Кэтрин! Как много в мире приятных сюрпризов! Кто бы мог подумать, что я встречу именно здесь, на этом балу, племянника самой леди Кэтрин! Я просто счастлив оттого, что открытие это случилось вовремя, и теперь я могу засвидетельствовать свое почтение этому джентльмену. Надеюсь, он простит меня за то, что я не сделал это в самом начале приема. Мое полное неведение данного обстоятельства должно оправдать эту задержку.

– Уж не собираетесь ли вы представиться мистеру Дарси?

– Именно так. Я буду молить его о прощении за то, что не подошел к нему раньше. Нет, он определенно племянник самой леди Кэтрин! Я заверю его в том, что семь дней назад ее милость чувствовала себя превосходно.

Элизабет постаралась отговорить кузена от этого поступка, заверяя его в том, что мистер Дарси – при том, что их еще не представили, – скорее сочтет его обращение непозволительной дерзостью, чем комплиментом тетке; что во всей этой идее нет ни капли здравого смысла и что если бы мистера Дарси заботило здоровье родственницы, то он бы сам завел с ним знакомство. Мистер Коллинз выслушал ее увещевания с самым решительным видом, но все равно вознамерился поступить по-своему и, дождавшись, когда поток ее аргументов иссякнет, наконец заявил:

– Моя дорогая мисс Элизабет, я весьма высоко ценю ваше мнение обо всем, о чем вам угодно его высказывать, по крайней мере в пределах тех вещей, кои вы способны понять. Но позвольте мне заметить, что есть огромная разница между принятыми формами любезности у мирян и у тех, кто посвятил свою жизнь благодати Господней. Простите мое несогласие с вами, но я твердо склонен расценивать как равные сообщество верховного духовенства и высший светский круг нашего королевства, разумеется, если только поведение последних определяется Божьими заповедями и отмечено праведностью. Поэтому я прошу позволить мне в данном случае следовать сообразно своим моральным принципам, которые теперь требуют от меня именно такого поступка. Прошу прощения и за то, что не воспользовался вашим советом, направленным, несомненно, на мое же благо. В любом другом случае я готов воспринимать ваше мнение как неукоснительное руководство к действию, но сейчас, сдается мне, в этом деле лучшими советчиками являются мое собственное образование и положение, чем мнение такой очаровательной девушки, как вы.

Засим, отвесив низкий поклон, он удалился донимать своими атаками мистера Дарси. Элизабет с нескрываемым интересом наблюдала за реакцией молодого человека, чье изумление от такого обращения было совершенно очевидным. Свою речь о здоровье благодетельницы кузен предвосхитил торжественным поклоном; и, хотя со своего места Элизабет и не могла услышать всего обращения, по движению его губ она поняла слова «извините», «Хансфорд» и «леди Кэтрин де Бург». Сама склоненная поза родственника безмерно ее забавляла. Мистер Дарси совершенно растерялся от такого напора; и когда мистер Коллинз, наконец, дал тому шанс заговорить, молодой человек отвечал со сдержанной любезностью. Однако это обстоятельство вовсе не обескуражило мистера Коллинза, но по мере продвижения второй его речи в глазах мистера Дарси все больше и больше зрело презрение. Как только пастор закончил свою проповедь, мистер Дарси холодно кивнул и, немедленно отвернувшись, зашагал в сторону. Мистер Коллинз степенно вернулся на то место, где он оставил Элизабет.

– Уверяю вас, – обратился он к кузине, – что у меня нет никаких причин, чтобы быть недовольным оказанным мне приемом. Мистер Дарси был весьма польщен таким вниманием. Он говорил со мной предельно вежливо и даже порадовал меня, сказав, что леди Кэтрин никогда не приблизила бы к своей милости человека недостойного. Очень разумная мысль, не правда ли? Таким образом, в целом я остался вполне доволен нашей беседой.