Горчаков

Борьбу с «крамолой» возглавил генерал-губернатор Прибалтийского края граф Петр Андреевич Шувалов (1827–1889), назначенный шефом жандармов и главным начальником III Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Этого новоявленного «ближнего боярина» в пору его могущества современники сравнивали с Аракчеевым, а кое-кто называл Петром IV. Поставив во главу угла борьбу с «революционной заразой», Шувалов и его выдвиженцы создали атмосферу страха и тревожных ожиданий вокруг Александра II. Используя растерянность и замешательство власти, они развернули работу против главных действующих лиц, стоявших у истоков преобразований. Делалось все, чтобы оттеснить их от Александра II, очистить верхний эшелон руководства страны от влиятельных носителей реформаторских идей. Этому немало способствовали разногласия, имевшие место в рядах сторонников реформ. Отставки последовали одна за другой. Посты министров покинули Валуев, Головнин, Замятнин. Проверенные, известные своим преданным служением государственные деятели неоднократно подвергались провокационным нападкам.

Целую кампанию «шуваловцы» развернули против министра финансов Рейтерна. За три года до этого он провел неудачную попытку восстановить обмен кредитных билетов на золото и серебро. Шеф жандармов и его сторонники использовали провал реформы как предлог для обвинения министра в профессиональной несостоятельности, в неумении вести дело. Процедура его отставки затянулась лишь по чистой случайности. Выбранный императором в преемники Рейтерну С. А. Грейг, служивший директором канцелярии морского ведомства, был другом Шувалова. Он имел весьма смутное представление о финансах и потому для ознакомления с новой сферой деятельности должен был некоторое время поработать в должности помощника министра. Как раз в этот период Александр II приказал Рейтерну разработать программу мероприятий по преодолению кризиса. Несмотря на то что министр уже готовился сдать полномочия, он целое лето провел в работе и подал на высочайшее имя блестящую записку, в которой выделил магистральные направления деятельности, необходимые для решения основных экономических проблем. Выработанная стратегия в очередной раз обнаружила незаурядные способности Рейтерна-финансиста и восстановила его реноме в глазах царя. Программа была одобрена, и разговоры о замене нынешнего министра Грейгом сами собой смолкли.

Дамоклов меч нависал также над Горчаковым и Д. А. Милютиным. Как и Рейтерну, им удалось удержаться на своих постах, однако искусственная изоляция сделала их участие в государственных делах гораздо менее заметным.

О том, что происходило в тот период в окружении императора, можно прочитать в дневнике Милютина: «Все делается под исключительным влиянием графа Шувалова, который запугал государя ежедневными своими докладами о страшных опасностях, которым будто бы подвергаются и государство, и лично сам государь. Вся сила Шувалова опирается на это пугало. Под предлогом охранения личности государя и монархии гр. Шувалов вмешивается во все дела, и по его наушничеству решаются все вопросы. Он окружил государя своими людьми; все новые назначения делаются по его указаниям. Таким образом, уже теперь в Комитете министров большинство членов действуют всегда заодно с гр. Шуваловым, как оркестр по знаку капельмейстера…

…Вот та среда, в которой обречен я действовать. Есть ли возможность одному бороться против целой могущественной шайки? Какое поразительное и прискорбное сравнение с той обстановкой, при которой вступил я в состав высшего правительства 13 лет тому назад! Тогда все стремилось вперед, теперь все тянет назад. Тогда государь сочувствовал прогрессу, сам двигал вперед; теперь он потерял доверие ко всему, им же созданному, ко всему, окружающему его, даже к себе самому. При таком положении дел возможно ли мне одному устоять на обломках кораблекрушения и не будет ли извинительно, если я решусь сложить с себя оружие?..» [103]

Реформаторам той поры сполна пришлось испить чашу разочарований и горечи, и особенно это проявлялось в кризисные моменты истории.

И Горчаков, и Милютин, и Валуев, как и другие члены правительственного кабинета Александра II, были если не единомышленниками, то «попутчиками», деятелями либерально-демократического толка, носителями «западнических» взглядов на переустройство России. Отличия в их взглядах не носили принципиального характера, но в том, что касалось борьбы за лидерство, за ведомственные приоритеты, они, как и всякие политики, были соперниками. Эти особенности политической жизни обретали на русской почве весьма жесткие формы, нанося ущерб и самим политикам, и государству в целом.