Горбун

— Когда они приедут, они к нам присоединятся, а мы не будем ждать, пока кофе остынет. Проходите в гостиную, — распорядилась я. — Ларс, что же вы стоите?

Я намеревалась первой проскользнуть в дверь, но моё запястье оказалось крепко зажато в кисти горбуна, так что мне пришлось задержаться на веранде наедине с ним.

— Жанна, вы не могли бы ответить на один вопрос? — спросил он.

— Пожалуйста, — сдержанно согласилась я, высвобождая руку.

— Что с вами случается в моё отсутствие?

— То есть?

Мне стало не по себе.

— Почему с некоторых пор вы сначала смотрите на меня этаким зверем и лишь потом сменяете гнев на милость?

— Вам показалось, — оправдывалась я. — Вы, наверное, очень мнительны.

Горбуна не удовлетворило моё объяснение, и он продолжал пристально на меня смотреть. Если он думал, что я пущусь в рассуждения, а он будет надо мной втихомолку посмеиваться, то ошибся.

— Я вас не понимаю, — спокойно сказала я. — Или скажите, что вы имеете в виду, или не будем задерживать остальных.

Разумеется, он не мог не встревожиться, поняв, что глупая рыбка начала от него ускользать и он скоро не сможет использовать её в своих страшных целях.

— Откуда такой холод? — допытывался он. — В чём я провинился?

Я поняла, что, пожалуй, переборщила.

— Что вы говорите, Леонид?! — весело спросила я. — Откуда у вас обо мне такое плохое мнение? Может, вы устали и у вас испортилось настроение? Или работа оказалась вам не под силу?

— О, нет, — слабо улыбаясь возразил Дружинин. — Мне под силу любая работа. Как это? Раззудись плечо, размахнись рука?

Он, конечно, ожидал, что, по своему обыкновению, я стану вспоминать общеизвестные цитаты и поговорки, и, вероятно, готовился приветствовать мои литературные изыскания, смеясь надо мной в душе, но он сильно ошибался и ни одной цитаты не сорвалось с моих уст прежде всего потому, что я теперь стыдилась показывать своё невежество, а во-вторых, потому что ни одна подходящая цитата не приходила в голову.

— Вероятно, — хмуро согласилась я. — Вам виднее.

У горбуна вытянулось лицо.

— Жанна, что случилось? Не лучше ли прямо сказать, что произошло?

Как бы ни так. Скажи я ему, в чём я его подозреваю, и осталось бы лишь гадать, сколько ещё часов мне отпущено жить на этом свете. Но всё-таки, во избежание неприятностей, мне надо было побороть свою неприязнь к нему, а то он мог заподозрить неладное и приступить к решительным действиям. Куда моему вымышленному горбуну до его прототипа! Но мне-то как не повезло! Никогда я и близко не стояла с преступником, а тут мне приходилось играть роль ни о чём не подозревающей девушки, легкомысленной подруги его жертвы. Никогда не предполагала, что попаду в такую историю. Я бы с радостью уехала, чтобы не подвергать свою жизнь ненужной опасности, но моё присутствие служило для Иры какой-то гарантией безопасности и моральной поддержкой, пусть и слабой.

— Я всё время думаю о той собаке, — нашла я выход. — Кому-то очень мешал её труп. Как вы думаете, в чём тут дело?

Наверное, не следовало задавать последний вопрос, но иногда бывает трудно удержаться.

— Думаю то же, что и вы, — ответил горбун. — Не пытайтесь меня уверить, что вы ничего не понимаете. Собака отравлена, и преступник вырыл её тело, чтобы уничтожить улику. Я высказал Хансену свои подозрения по поводу её смерти ещё вчера, но он счёл их выдумками писателя. Пожалуй, главный недостаток моей профессии в том, что меня всегда подозревают в необъективности, приписывая мне сильно развитое воображение. Уверен, что к словам конструктора он отнёсся бы внимательнее, не подозревая, насколько воображение богаче у вас, чем у меня.

Или это была открытая насмешка, или тайный замысел заставить меня расспрашивать о значении этого странного утверждения и таким способом втянуть меня в разговор.

— Не знаю, что вы хотите этим сказать, — сохраняя достоинство, сказала я, — но, по-моему, давно пора идти к столу. Сейчас приедет Нонна и привезёт с собой Петера с Мартой. Мне не хотелось бы встречать их в рабочей одежде.

В душе я ликовала, видя, как его всего передёрнуло. Какое счастье, что я встретила его в весьма непривлекательном виде, так что теперь могу подчеркнуть, насколько выше ценю общество Петера.

— Русская барышня, — пробормотал горбун, со странной усмешкой разглядывая меня. — Ради датчанина она будет наряжаться, а соотечественника встретит в лохмотьях.

Меня так и подмывало спросить, где он видит соотечественника, но я благоразумно не стала реагировать на его выпад и попросту пошла в свою комнату, чтобы осуществить страстное желание переодеться, но, сделав два шага, задержалась, столкнувшись с выходящим на веранду Ларсом.

— Ирина спрашивает, куда вы подевались, — сказал он, окидывая нас тревожным взглядом. — Все давно сидят за столом.

"Все", это было сильно сказано, поскольку на веранде нас скопилось уже больше половины от общего числа присутствующих, но его опасения были мне понятны, и я мысленно благодарила его за чуткость и заботу. Зато горбуну очень не понравилось вмешательство писателя, и он молча и весьма хмуро прошёл в гостиную.