Горбовский

Наблюдая за тем, как Марина принимает инфицированных, обращается с ними, вакцинирует, переговаривается с военными, Юрек Андреевич заметил, как девушка теперь напоминает Льва: мимика, интонации, голос, выражение лица, взгляд, короткие рубленые фразы, похожие на приказ, точные и четкие действия… Это был сам Горбовский в женском обличии. Ушел из этого мира, но часть себя оставил Марине.

Круглосуточно Спицына с Пшежнем находились на пункте – они сменяли друг друга, чтобы работать без перерыва. Новые партии вакцины подвозили каждые пятнадцать часов. Военные тоже сменялись. Одного из них Марина узнала – это был один из друзей ее покойного отца. В коротком разговоре выяснилось, что мужчина ничего не знал о смерти Леонида Спицына, но выразил девушке глубокое соболезнование.

Но не так уж долго все продолжалась столь же гладко, как и началось. Совсем скоро на улицах воцарился сущий хаос. Толпы больных и здоровых, кому не хватило терпения дождаться вакцинации дома, ходили вперемежку, все чаще слышался гул военных машин и отдаленная стрельба. Вакцины было мало, а зараженных много. Среди них было достаточно и детей. Люди подкупали друг друга, лишь бы их или их ребенка вакцинировали раньше других. Некоторые были готовы убивать за антивирус, поэтому и начинались многочисленные беспорядки, жестокость и анархия среди людей, теряющих надежду выжить.

Когда в очереди прямо рядом с пунктом вакцинации поднялись непонятная паника и волнение, когда Спицына увидела, что там, в глубине людской гущи, началась потасовка, когда она услышала женские крики, она обнаружила в себе отсутствие прежней мнительности, уверенность в том, что ее послушают, стремление покорить этих людей силой своего Слова. Точно так же, как это умел Горбовский, когда толпа вдруг начинала паниковать. У одного из военных девушка забрала мегафон, вышла из палатки, забралась на капот брошенного автомобиля и обратилась к толпе.

– Внимание! – сказала она с нажимом, и мегафон неожиданно сильно увеличил громкость ее голоса. Прежде ей никогда не приходилось делать подобного. – Вы, люди! Немедленно прекратите! Не ведите себя, как животные!

– А ты вообще кто такая? – крикнул кто-то в образовавшейся тишине.

– Я?! – крикнула Марина в ответ. – Я нахожусь на пункте вакцинации, идиот, и если тебе повезет, то сделаю тебе инъекцию антивируса! – голос звучал мощно и громко, словно громовые раскаты. Ответа из толпы не последовало, но все чего-то ожидали. – А теперь послушайте меня, граждане! Меня зовут Марина Спицына. Лев Горбовский, мой коллега и близкий мне человек, открыл для вас эту вакцину. Открыл не для того, чтобы вы убивали друг друга ради нее. Он изобрел ее, чтобы спасти вас!

– Я слышала, что Горбовский умер, – произнесла некая пожилая женщина, что стояла ближе всех.

– Это так. Горбовский пожертвовал собой, чтобы спасти другого человека, когда вакцины было еще очень мало. И вам бы ВСЕМ следовало взять с него пример!!! Вам ВСЕМ следовало бы у него поучиться! Этот великий ученый до сих пор спасает вам жизни! А вы собачитесь здесь, устраивая беспорядки, как дворовые псы! Он умер, черт вас возьми, а вы смеете собачиться! – Марина перешла на крик, от которого мегафон, не выдерживая, начал свистеть и давать звуковые помехи. Толпа молча внимала праведному гневу девушки. – Мне был очень дорог этот человек. И я знаю по меньшей мере еще полсотни людей, которым он был дорог не меньше и которые работали с ним бок о бок много лет!

– Каким он был? – робко спросили из поутихшей толпы.