Горбовский

– Ну, женская актерская игра, Лев. На самом деле я очень удивилась. Горбовский, с которым у меня вражда, провожает меня домой и целует мою руку. Ох, а помнишь, когда я пришла просить у тебя прощения! Тот поцелуй! После ЧП, помнишь?

– Еще бы забыть. Я так схватился за твою талию, что сам не заметил… Я не понимал, как такое могло случиться, но мне понравилось. Определенно, понравилось.

– Ох, Лев, я так тебя люблю…

– И я тебя, Мариночка. Свет в моей жизни, радость моя единственная. Я тут кое-что еще вспомнил. Однажды возвращался домой на автобусе. И на одной остановке вдруг вошла ты. Ты меня не заметила, а я и не стал обращать твое внимание. Я просто за тобой следил. Тебе какой-то парень место уступил, была давка. И вот ты села, прислонилась к окну, прижимая к груди толстый советский справочник, и прикрыла глаза. А я стоял поблизости и смотрел на тебя. А потом подловил себя на том, что залюбовался. Ты вызвала у меня первые теплые эмоции. Это было так неожиданно. Так… немыслимо.

– Я помню этот вечер, но я тебя совершенно не заметила. Лев, когда было ЧП, спасибо, что бросился искать меня. Если бы не ты… ты спас мне жизнь.

– Пообещай мне, что не расстанешься с ней, когда меня не станет.

– …

– Пообещай, что будешь жить. Не повторяй моих ошибок, оставляющих шрамы. Твоя жизнь только начинается, как и моя тогда. Ни к чему обрывать ее. Если бы мне удалось это сделать, я бы никогда не встретил тебя и никогда не был бы так счастлив. Душа человека способна возрождаться из пепла, даже если полностью сгорит. Я потерял семью и не хотел жить, но я встретил тебя и полюбил снова. Все… циклично, Марин.

– Лев, я не смогу быть с кем-то после твоей… после того, как ты…

– Умру. Да. Я умру. Очень скоро. И прошу тебя об одном. Не обрывай свою жизнь. Ты еще встретишь человека… через года…

Спицына зарыдала, ее лицо страшно исказилось от боли, что причиняли ей услышанные слова.

– Как ты можешь говорить такое, Лев! – закричала она, и крупные слезы полились по щекам и подбородку, капая на умирающего. – Я не сумею полюбить кого-то после чувств, которые я испытывала к такому человеку, как ты! Как вообще я смогу смотреть на другого человека, на другого мужчину, если в моей памяти и в сердце я всю оставшуюся жизнь буду держать тебя! Я никогда тебя не отпущу, я никогда тебя не забуду, Лев Семенович Горбовский! Я горжусь, что мне посчастливилось столкнуться в жизни с таким человеком! Достойнее и лучше тебя нет никого во всем мире, Лев. Для меня лично нет никого во всем мире лучше тебя. Пойми меня. Я так люблю тебя, что запаса этого чувства мне хватит до самой старости. Я никому и никогда не сумею больше сказать «я люблю тебя», потому что это будет ложью. Я всегда буду любить только тебя. Любить мгновения, которые мне пережили вместе. Пусть их и было не так много, как мне хотелось бы. Помнить каждый миг. Вспоминать, как ты орал на меня, и плакать от счастья, что это когда-то БЫЛО!!! – выкрикнула она слишком громко, и зарыдала еще сильнее над ним, закрывая страшно искаженное от боли лицо ладонями.

– Ты сможешь, Мариночка. И ты должна попробовать. Я же – смог, – тихо произнес Горбовский.

Он умер на третьи сутки, неотрывно глядя Марине в глаза и держа ее за руку.

И не было во всем мире того, что могло бы ее утешить.

Внутренний стержень Спицыной был полностью разрушен. Это можно было сравнить с цунами, что обрушивается на маленькую прибрежную деревушку и смывает ее с лица земли. Девушка была полностью сломлена. Голова освободилась от мыслей. Отныне там было совершенно пусто, как и в груди, где раньше билось сердце. Любящее и любимое.

Вирусологи боялись посмотреть ей в глаза, да и вообще взглянуть в ее сторону. Точно так же никто не находил в себе смелости взглянуть на деву Марию после распятия Христа. Все знали, как несравнимо сильно Марина любила Льва. И как невыносимо ей стало жить на этом свете после того, как его не стало.

Только богу известно, что удерживало Спицыну на ногах. Ей хотелось лишь одного – лечь на пол и умереть. Нестерпимая БОЛЬ свинцом заливала ей тело. Время от времени начинались сильные судороги. Слезы кончились, потому что воды она не пила. Но Марина все равно навзрыд плакала, и ничего не текло из ее глаз.

Когда о произошедшем стало известно Анатолию Петровичу Кравецу, он попросил оставить его одного на несколько часов. Уединившись, он достал из шкафчика за спиной припасенный запас спиртного и напился до состояния забытья. Впервые за свою карьеру он позволил себе такой поступок на рабочем месте.

Тело Льва поместили в морг, где и оставили до тех времен, пока вирус будет побежден и начнутся массовые погребения погибших в эпидемии. О случившемся узнали по всей стране. Изобретатель вакцины, Лев Семенович Горбовский, скончался, случайно заразившись вирусом М-17 и своевременно не вакцинировавшись.