Гора раздора

Свежеотпечатанные фотографии Патрисия разложила на кухонном столе. Едва Эгери взял один из снимков, вертевшаяся тут же Бекка подала старику большую лупу.

— Я пыталась увеличить изображения, — извиняющимся тоном пояснила профессор Данкан, — но они становятся размытыми. Лучше так.

— Лучше-лучше, — согласился шаман. — Спасибо, милое дитя.

Бекка смущенно потупилась, словно прежде никто и никогда не называл ее милой, бросила на мать быстрый взгляд и выскочила за дверь.

— Милая девочка, — повторил Эгери. — Такая светлая.

— Темная, — глухо отозвалась Пэт. Для нее, как Тэйт уже понял, это было болезненной темой.

— Светлая, — не согласился гоблин. — Можно быть темным магом, но светлым человеком.

Патрисия заметно расслабилась после этих слов, а Эгери, казалось, даже не придал им значения: тут же принялся за фотографии. Каждую он подолгу разглядывал, сначала — щурясь, через очки, после подносил к снимку увеличительное стекло и исследовал каждый дюйм изображения. Если камера захватила фрагмент надписей, шаман внимательно и не один раз пробегал взглядом вереницу танцующих гоблинов и лишь затем откладывал фото, чтобы взяться за следующее.

Тэйт и Пэт все это время молча сидели в стороне. Понимали, что, если отвлекать его вопросами, времени уйдет еще больше.

Когда Эгери отложил последнюю фотографию, с облесением выдохнули, а в следующую секунду опять затаили дыхание, так как старик вновь принялся копошиться в снимках. Но того, чего они оба опасались, не случилось. Шаман не взялся просматривать фото заново. Достал одно и показал Патрисии.

— Что тут было?

Выемка в полу между алтарями. А ведь Тэйт ею еще в первый день заинтересовался!

— Ничего. — Ответ профессора Данкан прозвучал так, словно она сама в нем сомневалась.

— Должно было быть, — уверенно проговорил гоблин. — Останки. Кость.

— Кость? — Пэт и Тэйт растерянно переглянулись.

— Кость, — повторил шаман. — Если я верно понял, шейный позвонок. Дух сложно привязать к месту без останков, поэтому они взяли кость и вплавили в нее свет луны.

О привязке духа Пэт ничего не знала, и Эгери повторил для нее то, что рассказывал Тэйту на заднем дворе. А сам Тэйт понятия не имел, что гоблины называют светом луны.

— Серебро, — хмуро разъяснила Пэт. — Представляешь, как выглядит позвонок, залитый серебром?

Как древний артефакт — для магов. Как штука, за которую можно выручить деньжат, — для всех остальных.

— Кто-то вынес это из-под охраны создателей, — резюмировал Эгери.

— Ларри! — выкрикнула Патрисия имя того, о ком Тэйт только успел подумать. — Он шатался между алтарей…

— Угу. Ты как раз рассказывала, какое все ценное в той пещере. Хоть камни откалывай!

И Ларри был вчера на ферме Пекона. Слышал, как Тэйт говорил Гилмору о том, что Пэт собирается отправить отчеты портальной почтой.

Однако скоропалительных выводов делать не стоило.

— Как это можно проверить? — спросил Тэйт шамана. — Как распознать одержимого?

Вчера увалень-охранник казался нормальным. Обычным. Говорил, как всегда, мало и в словах не путался. Мог ли древний гоблин, напяливший на себя костюм из Ларри, так хорошо войти в роль? Или вселенец дает о себе знать лишь иногда, когда, например, нужно резать лошадей и избавляться после от окровавленной одежды, а хозяин тела даже не подозревает о нем? Ларри мог думать, что проспал всю ночь в своем вагончике.

— Не знаю. — Эгери покачал головой. — В храм нужно, там ответы.

— Значит, едем, — решилась Пэт. — Сейчас.

— Очнулась! — Тэйт неодобрительно поморщился. — Еще позже предложила бы.

День давно перевалил за полдень. Три часа туда, неизвестно сколько — в пещере. Возвращаться наверняка придется по темноте. Мало того что ночью горные тропы сами по себе опасны, так еще и волки…

Госпожа профессор обиженно сопела, но с доводами его согласилась. Шаман тоже не спорил.

— Нужно будить Гилмора, — сказал, поразмыслив, Тэйт. — Мы собирались в лагерь, разузнать там… что получится… Попрошу Теда, чтобы взял с нами Ларри. По крайней мере, будет под присмотром. Если замечу что-то странное… Скрутить его? Или лучше по голове стукнуть?

Мысль, что здоровяка придется убить, ему не нравилась. Должен быть другой способ угомонить неупокоившегося духа. Вернуть его обратно в храм. Неспроста ведь в гору заложили столько взрывчатки? Теперь Тэйт не сомневался, что это дело рук одержимого. Видимо, хотел уничтожить ловушку, продержавшую его столько лет, чтобы его не заточили в нее снова, но по каким-то причинам не взорвал сразу. Возможно, собирался привезти побольше взрывателей, чтобы наверняка. Он ведь не разбирается в этом, древний гоблинский шаман. И Ларри, если дух способен использовать его знания, тоже не разбирается.

— Может быть, его сразу обезвредить? — неуверенно продолжила Патрисия. — У отца есть снотворное. Усыпить, связать и запереть где-нибудь? Как думаете, это удержит духа, Эгери?

Ответить старик не смог.

В своем стремлении не помнить зла гоблины не учли один существенный момент: если это зло прорвется все же сквозь заслон забвения, с ним снова нужно будет бороться. И неплохо было бы помнить, как это делать.