Да, тот ещё спектакль! Вокруг происходило много чего ещё, но пусть вам лучше об этом расскажут Мелы.
Когда песня закончилась, весь лагерь начал аплодировать, кричать и улюлюкать, но Мелы не обратили на это никакого внимания. Они просто плюхнулись в ближайшее ведро со шваброй и улетели прочь на больших мыльных пузырях.
Великие артисты всегда знают, когда и как нужно уходить.
Ребята стояли и махали им вслед. Кружек протолкнулся в первый ряд, к Чашеку и Чаше.
– Чашек? – спросил он. – Что Квинт имел в виду, когда сказал…
И в самом деле, в этот момент дверь директорского домика со скрипом открылась, и из неё вышел Нетам. Посмотрев вдоль тропинки, он увидел ряд сияющих лиц – а потом вытаращил глаза.
Нетам быстро схватился за свою стрелку и повернул её в противоположном направлении. Его грустно скривлённый рот тут же расплылся в улыбке.
– Это… это невероятно, – сказал он. – Всё стало точно так, как прежде! Какой чудесный сюрприз. Отличная работа, отряд. Хотя нет, не просто отличная – это работа, достойная Вопплер-Крика!
И, впервые за долгое время чувствуя настоящую радость, он зашагал по тропинке, чтобы хорошенько всё рассмотреть. Чашек пошёл вслед за ним, но остановился, увидев Квинта, который стоял, опираясь о столб.
– Ну, что теперь думаете о лагере? – с гордостью спросил Чашек.
Поначалу Квинт ничего не ответил. Потом выпятил губу и приподнял бровь.
– Неплохо для кучки болванов, – сказал он. – Теперь попробуйте всё это сохранить.
Потом он опять рассмеялся своим гиеньим смехом, и хотя Чашек не понимал почему, у него было странное чувство, что проблемы Вопплер-Крика на этом не закончились.
Более того, они только-только начались.
8. Страшилки у костра
После захода солнца весь отряд отправился на большую лесную полянку на главное традиционное мероприятие Вопплер-Крика: собрание вокруг костра. Все очень радовались костру, но ещё больше их радовало кое-что другое.
Маршмеллоу!
О, вам это может показаться мелочью, но вот по сравнению со стряпнёй Чиполли жаренные на костре маршмеллоу казались царским пиром. Разумеется, главное – правильно их поджарить, а Чашек – хотя, конечно, он ни за что бы не стал этим хвастаться – был в этом деле, можно сказать, экспертом. Он аккуратно насадил сладкое лакомство на острую палочку и поднёс к огню. Медленно вращая чудесную вкуснятину вокруг оси, он помог ей хорошенько подрумяниться со всех сторон. Хрустящая корочка вышла настоящим произведением искусства, и он был очень доволен – пока не увидел Чашу.
На её палочке в ряд располагались целых
– Вижу, ты всё ещё жаришь их по одному. Как мило, – сказала она.
Чашек нахмурился. А потом, словно голова у них была одна на двоих, они одновременно повернулись к Кружеку. Тот держал в руке огромную ветку, на которую насадил сразу несколько дюжин сладких мягких пастилок.
– Любители, – только и сказал он.
А потом они рассмеялись и устроились поудобнее, готовясь к вечеру вкусняшек – и прекрасных, леденящих душу историй.
Вы же знаете о лагерных страшилках, правильно? Эти до мурашек пугающие рассказы, от которых с криком готовы убежать даже самые смелые поедатели маршмеллоу? Конечно, знаете. Они были всегда. Ну, ладно, хорошо, не всегда – только с тех пор, как пещерные люди устроили самый первый в мире лагерь. Им ведь нужно было о чём-то болтать, когда они сидели у костра и обжаривали камни, палки или что там ещё обжаривали до того, как изобрели еду, правильно?
Да, нет ничего лучше прекрасной страшной истории незадолго до отбоя, чтобы в эту ночь все точно увидели приятные сны.
Ну, ладно, хорошо – просто увидели сны.