Гоплит Системы

Я бросил взгляд в сторону леса, и пригорюнился еще сильнее. Поток монстров не уменьшался. Он не редел. Как будто сама природа решила ополчиться на нас, используя всё, что могла. Тем временем легионы врага так и не вышли из своих лагерей. Они оставались в стороне, наблюдая за тем, как их «союзники» истощают нашу оборону.

Мы уже осознали, что первый штурм столицы будет одновременно последним, если только Двадцать третий не выкинет какую-нибудь фишку, способную перевернуть ход этой бойни. Но с каждой минутой становилось всё очевиднее, что чуда не будет. Либо оно не на нашей стороне, либо ещё просто не пришло время.

В конце концов, стены остались на попечении юнитов. Мы сосредоточились в выступающих башнях, чтобы оттуда поддерживать огнём многочисленных слуг рептилий, которые пока ещё успешно справлялись с обороной.

Судя по тому, как разворачивались дела дальше, и тому, как группы и отряды живых уходили в глубь столицы, выставляя всё что у них есть на стенах, под стенами, и на улицах, у командования всё-таки был определенный план спасения для всего легиона.

Однако план был и у противника. Судя по всему, наша сторона не являлась основной целью удара. В городе, тем временем, постепенно нарастала паника. Где-то раздавались крики, усиливались звуки разрушений, а отдалённые вспышки магии говорили о том, что враг нашёл другой путь к ослаблению обороны.

Элайя, погружённый в свой внутренний интерфейс, пропустил свою очередь на заклинание и теперь с напряжением всматривался в отображаемую информацию. Его лицо стало мрачнее тучи, и судя по тому, что он видел, дела были хуже, чем я предполагал.

— Тогас, уходим, — резко бросил он, разрывая молчание. — Ты получил приказ? Каата-ссу пробивается к восьмой точки. Враги уже в городе! Он ждёт только нас, — последнее слово прозвучало особенно чётко, как удар молота. Элайя привлёк внимание командира, ударив его кулаком по броне.

— Твари! — взревел Тогас, раздражённый и подавленный одновременно. — Столько трупов, и ни одного нормального трофея или достойного врага! — Его голос рвался, будто он не мог смириться с происходящим. — Пусть сами мрут здесь. Команду слышали? Мы покидаем этот позорный бой. — И, словно это было самым естественным решением, Тогас шагнул от бойницы, направляясь к лестнице вниз. Уже оттуда он бросил через плечо: — Голос разума говорит: надо валить. Бегом! В сраку вам сапог Стирателя, живо!

— Ненавижу пещеры и ненавижу рудники, — проворчал я себе под нос, двигаясь следом.

— Чего? — обернулся Тогас, но, увидев мой хмурый взгляд, лишь махнул рукой. — Иди, давай, дождался? Валим.

Поток легионеров, а также тех, кто, очевидно, знал о приказе, ручейками стекался к центру столицы. Все обходили выставленные заслоны из юнитов, оставленных прикрывать отход. Каждый шаг сопровождался глухим гулом далёкого сражения, и чем ближе мы подходили к цели, тем сильнее давило ощущение тревоги. Город, когда-то наполненный жизнью, теперь погружался в хаос.

Впереди, в самом центре, происходило ожесточённое сражение, которое полностью перекрывало нам дорогу. Воздух был тяжёлым от запаха гари, пыли и крови. На первый взгляд, казалось, что это просто ещё одна линия боя. Но стоило нам приблизиться, как стало ясно: несколько участков стен уже пали, лишив защитников возможности отступить. А причина этому была очевидна.

Камнееды Поода. 35 уровень

Твари, высотой под пять метров, напоминали оживших каменных големов. Они сокрушали всё на своём пути, смешивая в кровавую кашу юнитов и живых. Их движения были тяжелыми, но пугающе точными, а каждый удар — смертельным. Прорваться сквозь них казалось невозможным. Хотя монстров было всего пятеро, они доставляли столько проблем, сколько доставила бы целая тысяча.

Каата-ссу с сотней легионеров появился на площади чуть позже нас. Видимо их путь оказался гораздо тяжелее чем наш. Даже на фоне общей безнадёжности его фигура вселяла уверенность.

Пока мы пытались найти хоть какой-то обходной путь, он без колебаний ринулся в бой. Его барьер, сияющий мягким светом, защитил тысячника от первых сокрушительных ударов камнеедов, позволяя ему пробиться ближе.

Легионеры, воодушевлённый примером командира, вопя на сотню глоток, что-то нечленораздельное, слаженно пошёл вперёд, готовый встретить смерть или принести всем, кто стоит на пути.

А нам, волей самой Танцовщицы, оставалось только одно: вступить в бой. Мы поддерживали наступление залпами фаерболов, стараясь ослабить камнеедов и отвлечь их от скачущего среди них тысячника.

— Кот! Без обид, но, если ты умрёшь, я заберу твою сумку, хорошо? — Тако ухмыльнулся, несмотря на хаос вокруг, поднимая копьё. — Сделай мне такое же одолжение. Забери мою!

— Если ты сдохнешь от таких уродов, то у тебя в сумке, даже грязи нет, поэтому я оставлю ее врагу!

— Эй, эй! — Тако попытался возмутиться, но его улыбка только ширилась, выдав нервное напряжение. — Хотя… да, пожалуй, ты прав. Но всё равно договорились!