Гопакиада

Теперь — внимание. Как я уже говорил, после расформирования Сечи никаких репрессий не последовало. Даже беглые, в общем, подлежащие возврату помещикам, получили возможность бежать — благодаря оплошности (или попустительству) военных властей некто Лях сумел организовать массовый (около 5000 человек) побег в Турцию, те же, кто имел основания считать себя казаками, вообще жили свободно, медленно выбирая, какой же статус уютнее. Верхушка же «старших», все люди весьма пожилые и зажиточные, подписав все, что нужно, разъехалась по имениям. И вдруг… Менее года спустя трое (всего трое из нескольких десятков!) сечевых старшин — экс-кошевой Калнишевский, экс-войсковой писарь Глоба и экс-войсковой судья Головатый, мирно гревшие старые кости на печи, бесследно исчезают. Кто-то считал их погибшими, кто-то уверял, что они бежали «в вольные земли». Но, как выяснилось много позже, они были негласно изъяты и разосланы по отдаленным монастырям в «наистрожайшее заточение», где писарь с судьей вскоре и умерли, а кошевой, отбыв 25 лет (из них почти 15 в одиночке) был, глубоким 113-летним стариком, освобожден уже Александром I.

Вопрос: почему?

Прежде всего, изумляет мера наказания (вернее, пресечения; ни о каком суде речи не было, имел место административный арест). Для России случай беспрецедентный. Да, ее законы не сияли гуманизмом. Правда, смертная казнь в мирное время за уголовные преступления была отменена (кроме исключительных случаев, вроде Салтычихи, но там имел место полноценный процесс) и применялась только когда речь шла о попытке государственного переворота или мятеже (Мирович, Пугачев и пугачевцы), но существовали ссылка и каторга, на срок или пожизненно. А вот пожизненной одиночки закон не предусматривал (кроме той же Салтычихи, где смягчение приговора означало по факту ту же казнь, только в рассрочку). Еще более поражает, что «закрыли» старых казаков в административном порядке. В «сопроводиловке» Калнишевского (она сохранилась) указано только: «великий грешник». И все. Но Россия не знала «Железных Масок». За двумя исключениями — император Иоанн Антонович и еще одно, о котором позже. Но ситуация с «вечным узником» понятна (живой даже не претендент, а царствующий император, при наличии которого все de facto царствующие персоны de jure не более чем самозванцы). Ничего подобного в случае с запорожскими старшинами не было. Какие бы подробности, какие бы нюансы ни выяснились при изучения войсковых архивов, максимум, что могло светить старикам, не чикатильствовавшим и покушений на престол не учинявшим, — Сибирь, уже освоенная тремя поколениями провинившейся малороссийской старшины. Причем, с учетом возраста, даже не каторга.

И вот еще что. Говоря о Петре Калнишевском, не следует забывать, что речь идет не о каком-то безвестном казачке с периферии. А о российском дворянине, герое войны, генерал-лейтенанте (по Табели о рангах чиновник III класса, допустимый к заседаниям в Сенате), кавалере высшего в империи ордена Андрея Первозванного. Об очень богатом человеке, на виду у императрицы, лично писавшей ему благодарственные письма («у нас никогда не было ни малейшего сомнения в вашей со всем войском к нам верности»!). С огромными связями при дворе, где, пользуясь модой на все запорожское, мудрый кошевой вписал в реестр немало нужных людей, вплоть до Грицька Нечеси. То бишь, светлейшего князя Потемкина. Который именовал старика не иначе как «отцом родным» и «другом неразлучным», и состоял с ним в дружеской переписке («Уверяю вас чистосердечно, что ни одного случая не пропущу, где усмотрю принести любую желаниям вашу выгоду, на справедливости и крепости основанную»!). Более того, позже, когда дед уже мотал срок, интересовался условиями его быта и давал распоряжения не перегибать.

Честно: ничего не понимаю...

Довоенные связи с Крымом? Да, было. На местном уровне, насчет пастбищ и купеческих караванов. Без каких-то умыслов на измену, что подтвердилось задолго до войны, в ходе весьма тщательного расследования придирчивого следствия по доносу полкового старшины Петра Савицкого, а после войны, где Калнишевский проявил себя очень и очень хорошо, вообще быльем поросло.

Связи с гайдамаками? Полноте. Он их давил, как мог, за что его «серома» в том же 1768-м чуть не убила. Хотя, конечно, знал и Зализняка, и Семена Гаркушу, приведшего на помощь Зализняку конный отряд. Но Зализняк задолго до Колиивщины ушел в монастырь на послушание, выбыв тем самым из войска, а Гаркуша пошел на Правобережье своей несмотря на все запреты, поскольку имел большой личный зуб на поляков; к тому же на российской стороне он гулял, да и бил конфедератов — врагов России. Да и стало известно об этом позже, в 1784-м, когда экс-кошевой уже почти 10 лет грел нары.