Гоп-стоп, битте!

— Нет, я сейчас умру. Я прямо сейчас же позвоню милейшему профессору Минкину и сообщу, что вы коварный симулянт. Не помнит ни тяти, ни мамы, но знает, как звали гнусного специалиста по психоанализу. Именно гнусного. У них же как? Если вас влечет к замужним женщинам, значит, вы латентный гомосексуалист и хотите переспать с их мужьями-рогоносцами, а если интимный контакт с мужским телом вам противен, то это потому, что в душе вам это нравится. Следуя этой логике до конца, если вам отвратителен контакт с трупом, значит, вы тайный некрофил. А если такой психоаналитик попросит вас нарисовать что-нибудь на ваш вкус и вы нарисуете параллелепипед, это будет для него означать, что вы нарисовали гроб и готовитесь к суициду. Так вот, о самоубийцах. Представьте. Молодой самец, амбициозный, надутый как индюк, — и вдруг осечка в постели. Караул, импотенция, катастрофа! Боится неудачи, а раз боится, она обязательно повторится. А вокруг здоровые самцы-конкуренты, ну и как следствие — ревность, комплексы, неврозы ожидания, страхи, депрессия, петля. А органики никакой нет. Банальный сексуальный невроз, который прекрасно лечится. Методов множество. Подход строго индивидуальный. Все зависит от моего понимания сущности его натуры. Ограниченным, грубоватым — одно, усредненным — другое, утонченным — третье. Больше всего я люблю работать с пациентами, одаренными богатым воображением. Для них намек важнее действия. Воображение несравненно богаче, чем окружающая нас действительность. Вы, как мне кажется, абсолютно здоровы в сексуальном плане, и демонстрировать вам порнушку с последующим контактом — скучно и неинтересно. Мне вообще неинтересно чисто механическое действие. Давайте будем совмещать приятное с полезным. Давайте попытаемся разгибать пружину внизу и одновременно распрямлять извилины вверху. Говорят, что в известной европейской клинике, где пластические хирурги восстанавливают утраченные детородные органы, существует целый штат молодых женщин, которые на легальных основаниях помогают мужчинам поверить в себя и вернуть утраченную силу. Здорово, правда? Они же не развращают при этом мужчин, а ис-ку-ша-ют! Вот и я буду вас искушать, а вы потом будете думать обо мне, вспоминать, смаковать особо понравившееся, поразившее, будете хотеть меня, это я вам обещаю, и, что самое важное, станете сравнивать меня с вашими прежними любовницами. Но чтобы сравнить, нужно по крайней мере вспомнить хотя бы, как их звали. Убедила? Умная я? А вам нравится имя Матильда? Вам не приходилось спать с девушкой по имени Матильда? А знаете, кто деликатнее всех описывает эротические сцены? Не пытайтесь угадать. Самый изысканный и деликатный эротописец — это Николай Агнивцев.

Матильда Степановна взяла с полки книгу. Прочитала вслух название:

— «Похождение маркиза Гильома де Рошефора». Это такая прелесть. Здесь ровно десять прелестных любовных сцен. Пойдемте за ширму. Я лягу в гинекологическое кресло и прочту вам любую сцену, а вы попробуете все живо представить, ну знаете, конечно, «воображением мятежным ля-ля-ля-ля и сердцем пламенным и нежным».

Не раздеваясь, легла в кресло. Согнула ноги в коленях и положила их на никелированные полукруглые подставки. Широко развела гладко налитые бедра. Попросила подойти максимально близко. Раскрыла книгу. Поставила ее себе на грудь.

Лицо скрылось за обложкой, как будто она закрылась томиком Агнивцева от стыда.

Стала читать:

— И дар любви фривольно
В неведеньи блажен
Он расплескал невольно
У розовых колен.

Он стоял перед призывно раскинутыми ногами и не видел ее лица.

Тонкая ткань юбки сместилась назад, в точности повторила форму бедер и, внедрившись между ними, заслонила сиреневую полоску нижнего белья. Создавалось впечатление полной обнаженности. Возникло непреодолимое желание приподнять подол и…

Она продолжала читать:

— Пустивши без уступок
Все стрелы в оборот,
Кивает из-под юбок
Насмешливый Эрот.

Убрала с груди книгу. Посмотрела испытующе. Прикрыла глаза. Увлажнила языком губы и снова закрылась книгой.

Проглотил внезапно набежавшую слюну. Осторожно двумя пальцами приподнял ткань. Ощутила она оголенность или нет?

Она лежала слишком высоко.

— Если тебе кажется, что я лежу слишком высоко, можешь воспользоваться ступенькой. Она у тебя под ногами. Но послушай дальше:

И все забыв на свете,
В тумане, как слепой,
Блуждал он по Фаншетте
Дрожащею рукой.
И все шептал с опаской:
«Прекрасная, смогу ль?»
Тогда она с гримаской
Сама взялась за руль…

Свела бедра, как будто хотела укрыть от его глаз наготу, разомкнула, еще раз крепко свела и, наконец, с запретной сладостью бесстыдства широко раскинула в стороны розовые колени.