Гонщик-2

— Сейчас — да, обычные. А тогда они были князьями. Но тут дело такое: князю нужно княжество, какой-то минимальный кусок территории, который принадлежит роду. А Травины лишились и земли, и титула еще лет двадцать назад. Была грязная история, о которой в газетах не было ни слова, но в результате появился именной указ императора о лишении рода Травиных княжеского титула, герба и прочих регалий. Утверждают, что именно после этого старый Травин повредился в рассудке. Доказательств, конечно же, нет, но расспросы слуг подтверждают, что поступки бывшего князя стали порой странными. Но это случилось после. А тогда, сорок пять лет назад, они еще считались князьями. К тому времени уже второе поколение Травиных успешно проматывало достояние предков, так что приданое, ожидаемое за княжной, вдохновило их необычайно. К старому Тенишеву были засланы сваты, и он, невзирая на удручающее финансовое положение жениха и все ходившие о нем слухи, выдал внучку замуж. Это был сильнейший удар и для меня, и для Варвары Николаевны. Ее родители, как я уже говорил, были против, но дед никого не хотел слушать.

— А почему родители были не вправе распорядиться судьбой дочери? — задал я логичный вопрос.

— Вас, молодой человек, удивляет это лишь потому, что вы не знакомы с традициями татарских родов. Все вопросы в них решает старший мужчина, и власть его в роду поистине абсолютна. Женщина же и вовсе не имеет права голоса. Вот так старый пень в угоду своим амбициям и родовой гордости, хотя вернее было бы сказать — дурости, уничтожил счастье двух человек и подорвал и без того пошатнувшееся могущество собственной семьи.

Шнидт вздохнул, и в очередной раз приложился к рюмке.

— После свадьбы я виделся с Варварой Николаевной лишь один раз. Я предложил ей обратиться к государю императору, добиться развода, но она, хоть и была выдана замуж против своей воли, не захотела изменять клятве, данной при венчании. Мне оставалось лишь в меру своих сил следить за ее судьбой.

— Печальная история, — констатировал я, когда Шнидт умолк.

— Да. Вы, молодой человек, первый, кому я рассказываю её вот так, практически целиком. Что-то на меня сегодня нашло.

— А что же было дальше?

— Дальше было все печально. Через положенный срок Варвара родила девочку. Видимо, она была зачата при консумации брака. Больше детей у нее не было. Возможно, виной тому бессилие её мужа, вызванное пьянством. Но скорее, я думаю, она просто отказывала ему в близости. Едва вашей матери исполнилось шестнадцать, как Травин принялся искать ей жениха. Но поскольку приданого дать ей не мог, то и желающих было немного. В конце концов, появился некий человек, желающий жениться на юной княжне. Он даже был готов заплатить за это приличные деньги. Конечно же, Травин согласился немедленно.

Шнидт замолчал и вновь уставился куда-то вдаль невидящим взглядом. Очнувшись, опрокинул в себя одну за другой сразу две рюмки настойки. Не сказать, чтобы за время нашей беседы он так уж много выпил, но когда продолжил свой рассказ, взгляд его был откровенно пьяненьким, а речь начала терять связность.

— Мне неизвестны дальнейшие подробности этой истории, только основные факты и мои предположения. Девочка вскоре исчезла из дома вместе со своей кормилицей, а Варвара Николаевна скончалась, как было объявлено, от горячки. Еще через некоторое время вышел тот самый императорский указ о лишении Травиных княжеского титула. Именно после этого Травин и сошел с ума. И был бы их род уничтожен, ибо не осталось прямых наследников, но в завещании, которое Травин додумался оставить, было указано, что он признает одного из своих бастардов и делает его наследником рода. Я думаю, Варвара, узнав о той судьбе, которая ожидала ее дочь, помогла ей сбежать. Травин, лишившись денег, которые успел уже мысленно потратить, рассвирепел и…

На этом Шнидт замолчал окончательно. Приглядевшись повнимательней, я понял, что он просто спит. Собственно говоря, о дальнейших событиях нетрудно было догадаться. Травин каким-то образом убил свою жену, об этом узнал Тенишев и, пользуясь своими связями, добился императорского указа. А девушка, добравшись до уездного города Моршанска, вышла замуж за мещанина Стриженова, с которым и прожила более или менее спокойно до смерти от морового поветрия. И стоит ли в свете таких вот обстоятельств идти к Травиным? Они-то наверняка в курсе всей этой истории. И как с ними разговаривать? По принципу «сын за отца не отвечает»? Нет, это ни к чему. А вот к Тенишевым сходить было бы, как раз, можно. Ни на что не претендуя, просто в рамках расспросов о судьбах матери и бабки.

Со всеми разговорами у Шнидта я просидел до вечера, и домой вернулся уже в сумерках. Едва успел перекусить, как в ворота постучали.

— Кого это несет на ночь глядя? — недовольно проворчал Клейст, даже не думая подниматься из-за стола.

— Мишка, сбегай, погляди, кто пришел, — попросил я.

Через несколько минут парень вернулся. Следом за ним в дом вошел жудощавый молодой человек совершенно книжной внешности. Безошибочно определил меня, поклонился и произнес: