«Но жена Цезаря вне подозрений? И дочь Цезаря тоже?» – подумал Алексей.
– А какие кони в вашей стране?
Алексей сказал, что казачий конь невысок, но вынослив, отлично переплывает реки и горные потоки. Есть прекрасная порода крупных донских скакунов... Орловские рысаки... Карабахи у горцев. Из степей приводят ахалтекинцев. За Каспийским морем у древнего народа в пустынях разводится эта порода скакунов. С золотистой короткой шерстью, они словно вылиты из чистого золота. Те, кто видит их впервые, не верят, говорят – вы их покрасили... Есть ахалтекинцы с белокурыми гривами и голубыми глазами.
– А сами туркмены?
– Черные как смоль.
«Как он любит лошадей!» Она спрыгнула с коня. «Но любит ли он собак?»
Они подошли к небольшому домику с садом.
– Я познакомлю вас с отцом.
Они сидели в гостиной, когда с занятым видом вошел сэр Джон. Алексей встал. Сэр Джон протянул Алексею руку. Кивнул головой дочери и прошел в другую комнату.
Поздно вечером Алексей и Энн простились на улице у отеля. Ее сопровождал офицер-бенгалец и два сипая.
– Бай-бай, – чуть тронув его руку, сказала девушка.
вспомнил Сибирцев любимые в отрочестве стихи.
«Неужели из скромного и усердного мальчика я превратился в развязного повесу, в типичного моряка? Или я слаб и впечатлителен?»
Китаец-швейцар открыл низкую дверь, в отель и быстро поклонился с глубокой почтительностью.
Шиллинг сидел на диване и читал местную газету.
– А где Осип Антонович?
– Его пригласил к себе мистер Джордин.
«Долго его нет!» – подумал Сибирцев.
Глава 15
ЛЮДИ ДЕЛА
Энн вернулась в резиденцию на пик Виктория. Она переоделась и попросила у отца позволения войти в кабинет.
Сэр Джон при зеленой лампе сидел у стола с бумагами.
– У казаков особое седло, которое не принято нигде более, – стала рассказывать дочь, – они скачут, стоя в стременах.
– Да. Я ездил в России в таком седле.
Отец везде был и все видел.
– Папа, вы знаете русский язык?
– Да, я знаю русский язык. Я первый в нашей стране переводил русских поэтов.
Отец с трудом оторвался от занимавших его гонконгских дел. В отношениях с Китаем неустойчивое и унизительное для Англии положение.
Сэр Джон познакомился с офицером, введенным в дом дочерью, и подал руку. Он вполне доверял ее вкусу и выбору.
– В свое время я выучил русский и после этого издал два сборника русской поэзии и народных песен в моих переводах. Первый сборник разошелся быстро и принят был у нас как нельзя лучше. Он вызвал также восторженные отклики в России. Тогда царствовал Александр Первый – наш союзник в войне против Наполеона-Бонапарта. До меня дошли известия, что император удовлетворен появлением книги в Англии. Я приехал в Россию, и государь наградил меня бриллиантовым перстнем. Я храню его. Я познакомился с великими писателями России Державиным и Карамзиным. Вернувшись домой, ободренный, я продолжал работу со всем жаром молодости. Мне было двадцать два года. Вскоре я выпустил второй сборник, которому предпослал обращение к царю с призывом освободить крестьян и отменить цензуру. Мой второй сборник, а главным образом, мое предисловие к нему вызвали недовольство царя. Александр был человеком настроения, пылко религиозным и поддавался влияниям. Кончилось тем, что царь приказал запретить распространение моих книг в его империи. Я был введен в заблуждение тем, что увидел и услышал в Петербурге. До меня доходили известия, что Александр либерален, готовит реформы, стремится к освобождению крестьян. В те годы он издал на русском языке нашу конституцию для распространения в своем народе. Нам казалось, что страна готова к реформам и ждет их. Но как средство от болезни ей навязали еще более ужасную тиранию.