Гонки химер

Левич? Тут вообще без вариантов. Хозяин команды и без того слишком любопытен в части того, что касается Тии. Если он еще узнает, что она способна сама себя лечить и совершенствовать, то не отстанет, пока не выведает всех секретов.

Тогда кто? Кого позвать на помощь? Кому можно доверять и кто поймет все то, что происходит сейчас с Марко?

Вывод напрашивался только один, пусть он и не очень нравился Марко. Но все другие варианты казались еще хуже, так что он развернулся и целеустремленно пошел к шатру.

Некоторые из репортеров даже вздохнули с облегчением.

* * *

Во время ужина Штефан подсел на лавку к алхимикам. Немного послушал, как они спорят о свойствах плазмы, а потом потянулся с громким кряхтением, привлекая к себе внимание, и громко сказал в своей неповторимой презрительной манере:

– Радован, мне кажется, что ты схалтурил.

Алхимик вместо того, чтобы возмущаться или оправдываться, пожал плечами. То ли давно привык к плохому характеру Штефана, то ли не воспринял его фразу всерьез. Но того не смутило, что собеседник решил отмалчиваться.

– Да-да, схалтурил. Особенно если сравнивать тебя и Николу.

Сидящий неподалеку Гикки тут же пододвинулся поближе к алхимикам и навострил уши.

– И чем же я тебя так обрадовал? – Никола заинтересованно приподнял бровь.

– Не ты обрадовал, а Радован расстроил! – Штефан продолжал демонстрировать прикладное применение антидипломатии. – Не то чтобы ты был умнее его… Но его тупость – это как штаны.

– Это еще почему? – Радован не выдержал и начал отвечать.

– Да потому что на голову не напялишь. Только совсем на другое место.

– Ну, почему не напялишь, – Гикки не выдержал и подключился к беседе. – Если затянуть пояс на лбу, штанины очень смешно развеваются на ветру!

В ответ алхимики синхронно повернулись и посмотрели на Гикки с таким выражением лица, что тот раскинул руки в стороны со словами:

– Простите, молчу-молчу!

– Что именно ты назвал тупостью? – спросил Радован обиженным голосом. Его явно задели слова Штефана. А особенно то, что их высказывали при всех за ужином…

– Смотри, – Штефан вытянул из кармана пачку листков, исписанных мелким почерком. – Перед трансформацией мы оговорили это, это и это…

Его палец быстро двигался по бумаге.

– И? – Радован приподнял бровь.

– И при чем тут я? – пробормотал Никола.

Алхимики ответили синхронно, отчего не сразу удалось разобрать, что именно. Но Штефану напрягаться не приходилось, он сидел совсем рядом.

– Радован утверждал, что у кожи Борсая будет повышаться сопротивляемость агрессивным средам при попадании в красный спектр цвета. На случай открытого огня.

– Она и повышается…

– Нет! – Штефан победно взмахнул бумажкой. – То есть повышается, если свет сопровождается теплом, а вот если огня открытого рядом нет, то…

– Стой, – Радован рассмеялся. – Ты же помнишь, что мы запланировали это изменение именно в расчете на пламя.

– У меня этого не записано. Про красный спектр ты говорил точно. Про тепло у меня ничего не записано.

– Даже если и не записано, то логически…

– А меня не интересует логика, – Штефан усмехнулся. – Мне важно, чтобы обещания выполнялись.

– То есть я выполняю обещания лучше? – Никола попытался все-таки узнать, почему его примешали к этому спору.

– Ты их тоже не выполняешь. То есть перевыполняешь. Я взял документацию по изменению Тии, и там ничего не сказано про такую трансформацию. А потом я пересмотрел запись гонки, наложил ее на графики самочувствия химер и выяснил, что именно в красном спектре резистентность чешуи повысилась на целых полтора процента!

– Тьфу ты, – Никола всплеснул руками. – Это может быть погрешность. В линейке общей трансформации шкуры.

– Тем не менее Тия получила преимущество, которое не вносили в документы, а Борсай не получил преимущество, которое в них записали. Почему?

– Штефан, – Никола пытался сохранять спокойствие, но голос его дрожал – то ли от сдерживаемого смеха, то ли от злости. – Уверен, что если проверить записи гонки еще раз, то примерно то же колебание параметра мы найдем и у Борсая. И сможем назвать не погрешностью, а задокументированным преимуществом.

– Зачем смотреть записи гонки, – Штефан поднялся с лавки. – Пошли. Сегодня облачности нет. Закат будет красным. А на улице совсем не тепло. Возьмем с собой резистометр и проверим, есть эти полтора процента – или нет. Если серия хотя бы из десяти замеров покажет, что я не прав, с меня деньги на следующую закупку ингредиентов.

– А если прав?

– Тогда ты добавишь эту трансформацию в протокол для следующей гонки. И повесишь себе на грудь табличку «Я тупой». Можешь даже сделать надпись шифровкой. Если стесняешься демонстрировать свое скудоумие.