Гончие смерти

– Рыбная диета пошла тебе на пользу, здоровяк, – сказал он. – Твои мозги прямо-таки светятся от фосфора, я это даже сквозь череп вижу.

Хлопуша озадаченно нахмурился, услышав незнакомые слова, а Глеб поправил на поясе меч, повернулся и зашагал назад по вьющейся, едва различимой в траве тропке.

Вернулся он минут через двадцать. Взглянул на отдыхающих товарищей и хмуро проговорил:

– Нам придется принять бой.

– Как бой? – удивленно спросил Хлопуша. – Какой бой? С кем?

– Это простолюдины, – ответил Глеб. – Вероятней всего, рыбаки. Жители деревни, которой управлял волхв. Думаю, перед тем как сдохнуть, волхв внушил им что-то на наш счет.

– Простолюдины? Всего лишь? – Хлопуша усмехнулся. – Я думал, Довгуш придумает что-нибудь получше.

– Сколько их? – спросил Рамон. – Они вооружены?

– Их около сорока человек, – сказал Глеб. – Вооружены вилами, топорами и дубинками. Настоящее народное ополчение.

– Может, мы сумеем от них просто уйти? – спросила Лесана.

Глеб отрицательно качнул головой.

– Нет. Эти парни окружили нас. Двигаются они медленно, но скоро будут здесь.

Лесана поднялась с травы, быстро подошла к Глебу вплотную и, глядя ему в глаза, прошептала:

– Мы с тобой можем прорваться. У нас есть два коня. А ты нужен моему народу.

– Для начала я нужен своим друзьям, – холодно заявил Глеб. – И в моих глазах эти двое стоят всего твоего народа.

Лесана побледнела и хотела что-то сказать, но Глеб легонько оттолкнул ее в сторону, прислушался, потом взглянул на Хлопушу и Рамона и велел:

– Приготовьтесь. Они идут!

Едва он это произнес, как поблизости послышался треск валежника и сучьев, а секунду спустя из чащобы вышла дюжина мужчин, вооруженных вилами, топорами и косами. Треск раздался и с другой стороны, и оттуда тоже появились вооруженные люди, этих было больше дюжины, и лица их были бледны, а глаза сверкали лютой злобой.

– У меня остался еще один листок, который может даровать вам силу, – быстро сказала Лесана.

Достав листок, она разорвала его на две части, одну протянула Глебу, другую – Рамону.

– Когда действие его закончится, вам с Рамоном будет очень плохо. Каждое ваше усилие отзовется после жуткой болью. Каждая ваша царапина превратится в страшную рану.

– Главное, чтобы эта штука не подвела нас в бою, – сказал Глеб и прикусил свою часть листка.

Рамон медлил. Тогда Глеб вырвал листок из его пальцев и насильно всунул ему в рот.

– Жуй, толмач! – приказал он. – Не знаю, где наша колдунья взяла эти листья, но действуют они, как кокаин, ЛСД и экстази, вместе взятые. Самого смирного человека эта дрянь может превратить в одержимого жаждой убийства берсерка.

Вооруженные люди тем временем уже совсем приблизились.

– Пресвятая Дева… – прошептал Рамон, пристально глядя на приближающуюся толпу. – Они ведь всего лишь люди.

– Они враги, – сухо поправил его Глеб. – Воспринимай их только так. Если ты не убьешь их, они убьют тебя.

– И все же я попробую их остановить.

Не успел Глеб ничего на это ответить, как Рамон шагнул навстречу приближающейся вооруженной толпе, поднял руку и крикнул:

– Послушайте меня, люди! Я хочу вам что-то сказать!

Толпа замедлила ход, но не остановилась. Десятки пар глаз с лютой злобой смотрели на Рамона, и от этой злобы ему на мгновение стало не по себе.

И вдруг они бросились в атаку. Один из нападающих, рослый, широкоплечий, вырвавшись вперед, размахнулся и метнул в Рамона топор.

Глеб схватил Рамона за плечо и рванул вниз. Топор просвистел у толмача над головой и воткнулся в ствол березы у него за спиной.

– Ну, сволочи! Сами напросились! – прорычал Глеб и, сжимая меч, ринулся навстречу противникам.

Увернувшись от мелькнувшего перед ним длинного лезвия косы, Глеб одним ударом меча снес голову огромному косарю. Между беглецами и их обезумевшими от колдовских чар преследователями завязалась кровавая сеча.

* * *

Рыбаки сражались яростно, но неумело, а потому битва продолжалась недолго. К концу битвы с неба закапал дождь. Глеб, Лесана, Хлопуша и Рамон стояли посреди поля, тяжело и хрипло дыша, и вся земля вокруг них была усеяна мертвыми телами.

– Господи Иисусе… – пробормотал бледный как смерть Рамон. – Прости их, грешных…

Он дрожащей рукой перекрестил трупы.

– С волхвом покончено, – сказал Хлопуша, опуская окровавленный меч. – И с его воинством тоже.

– Да, – согласился Глеб и вытер рукою мокрый лоб. – Похоже на то.

– Что будем делать с телами? – спросил Рамон. – Устроим погребальный костер?

Глеб покачал головой.

– Нет. На это у нас нет времени. Нужно добраться до большака засветло.

Он наклонился и поднял с земли оброненную одним из рыбаков флягу. Свинтил крышку и глухо прорычал:

– Клянусь дьяволом, когда-нибудь я вернусь в Морию. – Отхлебнул из фляги, вытер рот рукавом рубахи и добавил: – Вернусь и перебью всех охоронцев.

– Когда соберешься это сделать, извести меня, – попросил Рамон.

Глеб повернул голову и посмотрел на него холодновато– насмешливым взглядом:

– Тоже хочешь отомстить охоронцам? Где же твое «мягкое сердце», толмач?

– Охоронцы меня не интересуют, – ответил толмач, хмуря черные брови. – Я хочу вернуться, чтобы освободить узников.

Глеб смутился.