Гончаров влезает в аферу

Отпустив Студента гулять, я отправился по адресу, почти наверняка зная, что ищу бесплатных приключений на собственную задницу.

Допуск посетителей в коммунальное жилье был разрешен только с восьми утра. "Как в лагере", - думал я, осторожно обходя этажную блюстительницу порядка и нравственности, в сладком утреннем сне пустившую на бульдожьи щеки слюну. Тихой мышкой я поскребся в обезличенную дверь 233-го пенала. Но внутри была тишина абсолютная.

- Стучи, стучи сильней, потаскун, дома она, - не открывая глаз, присоветовала спящая и обманутая мной дежурная.

- Почему это потаскун?

- А к ней другие-то не ходют.

- Да нет ее, наверное, - поделился я опасениями.

- А я говорю тебе, дома. Никуда не выходила. Как пришла в первом часу, так и сидит. Спит, наверное. Троим-то кобелям дай за ночь - поневоле спать будешь.

- Да никого там нет, - возразил я, дубася кулаком под гулкий перестук сердца, раньше меня понявшего, что произошло. - Есть вторые ключи?

- Ими не велено без причины пользоваться.

- Когда ушли эти трое? - тряс я уже бульдожину, заставляя разлепить глазки-шильца.

- Так вскоре. По разу, наверное, дернули и ушли.

- А зачем вы их пустили? - шипел я, чтоб не разбудить спящих.

- Как это зачем? Девушка зарабатывает. Ты вот чего приперся ни свет ни заря? Трахнуться хочешь. Вот и они...

Договорить ей я не дал, выдрал из рук дубликат ключа и опрометью бросился к двери. Сторожиха следом затрясла свое мясо.

Зачем я вошел туда? Ведь знал, что увижу. Знал, но не верил. Точнее, не хотел верить.

Работали те же подонки, что и у Князева. Тоненькая девчоночья шея была перетянута белым капроновым шнуром. Его прикрывала раздувшаяся складка набрякшей кожи. Видимо, душили двое, натягивая шнур с двух сторон.

Умертвили ее в постели, и сейчас она казалась совсем крошечной, как куколка. Широко распахнутые глаза говорили мне: "Вот видишь, что ты наделал? Ведь я просила твоей помощи..."

Все во мне перевернулось. Намотав завитушки-локоны вахтерши на кулак, я резко откинул назад ее голову:

- Ну что, сука! Сколько они тебе заплатили?

Она посерела. Медленно оседая на пол, осипшим голосом прогундосила:

- Вы что... Я никогда... я никого... они сами дали.

- Сколько?

- Одну.

- Что?

- Бутылку.

- Курва ты старая! Иди вызывай милицию, а я в морг сообщу. Быстро!

Оттолкнув ее, я зайцем поскакал на первый этаж, к выходу. Чио-сан я уже помочь не мог, но найти убийц был обязан - ведь накануне она просила о помощи...

Только с какого конца взяться? Тетка, конечно, расколется. О моем приходе сюда узнают. Правда, следствие пойдет по другому району. Но и козе понятно, что два удушения в одной конторе сопоставят и увидят одинаковый почерк. Приметы мои налицо, разбитая голова - тоже. Примерно к среде меня опять пригласят к следователю. Не хотелось бы.

Остается исчезнуть, переждать, но у меня подписочка о невыезде. Ну и хрен с ней! В сегодняшней неразберихе на Северный полюс за мной не поедут. Северный полюс? Или Сибирь. Сибирь, город Эйск. Там проводили свой медовый месяц молодые Князевы, о чем предпочел умолчать великовозрастный жених.

Как бы то ни было, но воскресенье - мое. И пока есть возможность, необходимо этим воспользоваться - уладить домашние дела и уточнить несколько деталей.

Через дежурного по фирме я узнал домашний телефон Ступина, и уже в девять его ровный вежливый голос осведомился:

- Все продолжаете, Гончаров? Удивительно.

- Что - удивительно? Что я жив? Да, сплоховали твои мокрушнички.

- Не понял.

- Кончай му-му трахать. Я не мальчик и вполне прикидываю, кто их нанял. А ведь мы договаривались, и я слово свое держал.

- Ничего не понимаю.

- Как тебе угодно. Где и когда ты познакомил Князева с Лией?

- Я не знакомил. Они сами снюхались осенью на банкете. Зачем вам?

- Любопытство имею. Личного характера. И учти: если меня грохнут, отвечать тебе. Я уже дал наколку кому надо. Все!

Я бросил трубку и с жадностью закурил, пытаясь унять дрожь во всем теле. Все-таки за десять последние часов приключений хватало.

Я уже потихоньку собирал сумку-чемодан, когда в дверь позвонили. Не ожидая ничего хорошего, я поплелся открывать. В дверях стоял крепенький вьюнош лет четырнадцати. Стоял, обнимая обеими руками огромную коробку с немецкой куклой. Паренек вежливо осведомился:

- Вы Гончаров?

- Да, - подозрительно оглядывая пришельца, подтвердил я.

- Тогда это вам. - Он протянул коробку, судя по всему, очень тяжелую.

- Я, малыш, уже в куклы не играю, так что не по адресу. Ступай, милый, вертай назад. А лучше брось ее подальше.

- Но это же вам. Мне заплатили, чтоб я доставил по адресу.

- Кто?

- Парень. Остановил меня недалеко отсюда, указал ваш адрес и фамилию.

- Слушай, полудурок, она там у тебя не тикает?

- Кто?

- Дурость твоя. Посылка не тикает?

Парень приложил ухо к коробке и старательно прислушался.

- Не-е... Да там что-то мягкое, но тяжелое, кило на десять потянет.

- Сколько заплатили?

- Чего?.. А, пять штук дал.

- Не тикает, говоришь? Значит, взрыватель работает от крышки, откроешь ее, и тебе...

- Что?

- Крышка! Иди и отдай назад.

- Так он бабки заберет.