Голый на маскараде

– И когда... Конец? – с трудом выговорил Леня.

– Он приговорен. Дни сочтены. Год. Плюс минус пара месяцев.

– И потому он тебя выдвинул в «вице»?

– Дослушай. У него нет никаких накоплений. Есть только молодая жена, старая беспомощная жена и двое несовершеннолетних детей. К нему всё поздно приходило. Деньги, любовь и дети. Им по десять, двенадцать лет. И они остануться сиротами.

– Ты меня просто ошарашил, – промямлил Леня, в рассеянности так и сжевав маслину, которую уронил на пол.

– Дальше вообще обалдеешь. Фирма Степана Степановича останется после его смерти за мной.

– К тебе перейдет?! Почему?

Фраков помолчал.

– Потому, что я женюсь на его жене Дине. То есть – на вдове.

– Когда? – ошалело глянул Леня. – После смерти?

– Нет. ДО смерти. Чтобы это выглядело и было по честному. Они уже развелись, а мы с Диной подали заявление.

– Но ведь они живут вместе!

– И будут жить вместе. До его последнего часа. А потом я возьму на себя его молодую жену, его детей и все остальное. Вот такой у нас договор.

– Лучше бы ты этого мне не говорил! – в сердцах сказал Леня. – А Дина...

– Она мне нравится. – просто ответил Фраков. – Честно сказать, Леньчик, сексуальные мои потенции занижены, а главное в том, что женщины меня не очень интересуют.

– Прости, – поежился Леня. – А ты не «голубой»? Мне это без разницы, но...

– Нет, нет! – Фраков хлопнул его по плечу. – Просто всю эту сторону жизни я так хватил через край в юности, что ничего нового мне дамы уже не принесут. То есть – вру, конечно. Но я к ним спокоен. А вот игра в бизнес, игра в деньги – это мой конек. Это во мне Куравель и углядел! Выпьем по второй и я тебя добью окончательно.

– Добивай разом, чтоб я запил. – выдавил улыбку Леня, все ещё никак не в состоянии понять сути услышанного.

– Хорошо. За этот год я тебя ЗАСТАВЛЮ так хорошо работать, что на следующем витке судьбы, вице-президентом будешь ты! Через год.

– Не надо, Илья. Я тебя подведу. – безнадежно сказал Леня.

– Что так?!

– Ты мне тайну сказал и я тебе скажу. Вся эта фармокология, вся наша работа – не мое дело. Она не доставляет мне удовольствия и никогда здесь не разбогатешшь.

– Ты с ума сошел! – с искренним изумлением воскликнул Фраков. – Да все фармакологи в мире это ж богатейшие люди! Что там нефтные короли! Это шума больше чем денег! Ты представляешь, сейчас в мире шесть миллиардов людей и каждый – раз по сто в год, коть десяток пилюль да сожрет! От младенца до мертвеца! Американцы сьедают аспирина больше чем хлеба!

– Не хочу. – коротко сказал Леня.

– Хорошо. А чего ты хочешь?

– Ничего не хочу, Илья. Можешь это понять?

– С трудом, – недоверчиво улыбнулся Фраков. – Я надеялся найти в тебе опору. Но коль так – будь по твоему. Забудь про все, что было сказано. Если мне подвернется, я найду тебе синекуру. Друзьями, надеюсь, мы остаемся?

– Конечно! – торопливо ответил Леня. – А Куравель, он так сильно держится! Просто настоящий мужик оказался!

Фраков нахмурился и наполнил рюмки, заметив сдержанно.

– Я помогу Степ-Степу в эти последнии дни. Пусть поживет в полную радость. Оставим эту грустную тему. Есть ещё одна, достоточно неприятная, но неизбежная... Тебе не кажется, что твой друг Мартынов излишне суетится вокруг убийства Лимоновой?

– Ну?

– Бегал сам к следователю Свиридову. Степ-Степ его поймал, когда он в столе секретарши копался. То ли он следствие ведет любительское, сыщика изображает, то ли ещё что похуже.

– Мартынов? – Леня не сдержал смех. – Знаешь, Илья, если я не хочу ничего, то Коля Мартынов хочет всего!

– Вот именно. Такие люди самые страшные, Леня. Ходит приодетый словно бомж, а я его в городе случайно с семьей встретил – в костюме «от Версачи» и профессиональная японская видео-камера в руках. Штука дорогая, если не знаешь.

– Ты его с кем-то спутал. – уверенно возразил Леня. – Он всего навсего скандалист, ябедник и доносчик.

– Доносчик? – подивился Фраков.

– Да. Тебя зимой ещё не было, так был написан анонимный донос на Куравля в налоговую полицию. Мартынов вычислялся в качестве автора очень легко – Ну вот видишь! Он опасный жлоб!

– Он просто мелкий дурак. – убежденно сказал Леня. – Никаких костюмов от Версчаи и видео-камер у него нет. Все что у него есть, это кусок болота величиной с шахматную доску и на нем собачья будка. Это называется сад-огород и вилла. Кроме того дочь с ребенком без мужа и вечно больная жена. Вот и весь тебе Мартынов. Но с этого дня – он твой лютый враг, чтоб ты знал.

– И твой тоже. – закончил Фраков. – Хватит о плохих людях. Давай лучше помянем Лимонову Ольгу Федоровну. Славная была женщина, хотя и с придурью.

– Да. – кивнул Леня, хотя мнения Фракова не разделял.

Потом они выпили здоровье Куравля – пусть ему все же повезет, вдруг и вывернется, ведь бывает же такое?

Лене не терпелось узнать, чтобы сказал Фраков про уголовные татуировки на теле Куравля, своего благодетеля? Каково его мнение по такому неожиданному вопросу? Но этот разговор покался неу естен и начинать его Леня не стал.

Домой Леня вернулся поздним вечером и настолько усталым, что вспоминать события минувшего пестрого дня не было сил.

Глава 10