Голый на маскараде

– Сняла бы ты платок с лица. Все же такое дело вместе затеваем, в чужой дом лезем.

– Успеется, Леня, успется. Заводи мотор.

К дому Лимоновой они подьехали не включая фар и опять же Леня остановился не у парадных дверей, а за углом.

Они ни о чем не разговаривали, пока не поднялись на лестничную площадку третьего этажа и девушка своми ключами отперла дверь. Произнесла шепотом.

– Постой здесь. Я быстро. Выйду – обыщешь. Мне барахло Лимоновой не нужно. Потом поедем ко мне и всё обговорим. Всё тебе будет.

– Подожди, ты знаешь, что Лимонову убили?

– Да. Она в гараже лежит. Вчера видела. Шугани старика Куверкота, если он полезет подслушивать.

Леня кивнул и, дурак-дураком, остался торчать на лестничной площадке.

Минуты через три внизу едва слышно скрипнули двери, и послышались шаркающие шаги. Леня понял, что Коверкотов держал-таки под аудио-наблюдением квартиру над своей головой и теперь намеревался подняться и приложиться ухом к чужим дверям. Не так был прост этот самогоньщик.

Леня бесшумно поднялся на следующую площадку, присел за перила. Через минуту Коверкотов, осторожный как белка, в стеганной куртке, тапочках подкрался к дверям квартиры Лимоновой, прижал ухо к замочной скважине, сморщился и в такой позе простоял достаточно долго.

Пугнуть старика до инфаркта Лене не хотелось и он лишь покашлял негромко, чего хватило, чтоб Коверкотов отпрянул от дверей и, словно призрак, – скатился по лестнице вниз.

Леня вновь занял свой сторожевой пост и проторчал в одиночестве ещё минут двадцать. В голове его мелькало мутное соображение, что дела этой девицы «без лица» однозначно щекотливые, скорее всего с криминальным уклоном, коль скоро за них предлагается ставка в «мерседес-600». То что он, Леня, эту машину якобы получит – явный блеф, шансов не было никаких, забавен сам процесс наивной попытки обмануть.

И почему все принимают меня за болвана? – весело подумал Леня, но тут же сообразил, что череда приключений минувших суток втянула его в дикости событий помимо собственной воли. И как утром хотелось покататься на чудо «мерседесе», так и теперь очень не терпелось взглянуть в открытое лицо этой странной девицы. Тем более, что был получен прямой намек на приглашение к ней домой – для обьяснительного разговора.

На двадцатой минуте ожидания Леня осторожно приоткрыл дверь в прихожую и негромко позвал.

– Эй, партнерша!

Ему никто не ответил, сквозь распахнутые двери потянуло сквозняком. Леня, последни часы пребывавший в мокрой одежде, передернул плечами и шагнул в прихожую.

В квартире было настолько тихо, что Леня сразу сообразил – незнакомки его здесь уже нет. И каким способом она исчезла тоже стало очевидным, едва Леня вошел в комнату. Окно было распахнуто, а к батарее отопления привязана веревка из свитых полос разорванной простыни. Леня высунулся из окна и убедился, что самодельная веревка свисала почти до земли. Прыгунье акробатке, якобы занимающейся фигурным катанием, ничего не стоило спуститься с третьего этаже, оставив глупого Леню «с длинным носом».

...А он был настолько наивен, что ещё добрался до места их встречи у ограды, с неимоверными усилиями перебрался через железные прутья и поднял заветный булыжник, ожидая увидеть там свои права на обладание шоколадным «мерседесом» – дулю! Пакет под булыжником лежал, но в нем ничего, кроме кулечка конфет не оказалось. Этими конфетками аферистка подчеркнула свое полное презрение к Лене: «детка, соси конфетки, гуд бай!»

Чего либо подобного Леня ждал, однако ловкость незнакомки вызвала у него уважение. А к тому же он никак не мог отделаться от ощущения тяжести в своих руках горячего, сильного тела, прыгнувшему ему на грудь с высоты железной ограды. И терпкий запах её разгоряченной кожи, перемешанный с ароматом тонких духов. Обидно не то что сбежала, и не то, что с «мерседесом» – «кинула». А вот телефоничка своего не оставила – просто безобразие!