Голубой лабиринт

Нагнувшись, чтобы достать файлы Рудда, лейтенант вдруг заметил на ковре напыление из белого гипса. Это было небольшое пятно — прямо у стены, смежной с его собственной. Д'Агоста подошел к стене и отодвинул от нее коробки. В ней чуть выше плинтуса зияло небольшое отверстие. Он опустился на колени и присмотрелся внимательнее, позволив пальцу очертить контур дыры, которая составляла около половины сантиметра в диаметре. Он прозондировал его разогнутой скрепкой и обнаружил, что оно не проходит насквозь через всю стену.

Его взгляд вернулся к пыли из белого гипса. Это отверстие явно было сделано недавно.

Фантик, недавно просверленное отверстие... Конечно же, эти два факта могли быть никак не связаны между собой. Но затем д’Агоста вспомнил, что Слейд неправильно переоформил информацию на Барбо из полиции Олбани. Действительно ли она сошла со стола Англера? Да и показывал ли ее Слейд Англеру вообще — до того, как ошибочно зарегистрировал?

Олбани. Это была еще одна зацепка. Разве Слейд не сказал, что Англер в отъезде и навещает родственников на севере?

Д’Агоста метнулся обратно, к себе в кабинет и, не потрудившись включить свет, ввел свой пароль на компьютере, получив доступ к персональным данным сотрудников убойного отдела. Открыв файл Питера Англера, д’Агоста нашел расширенные записи о ближайших родственниках, которые все офицеры полиции обязаны были указывать. В записи значилось: сестра, Марджори Англер, Ровен-стрит, 2007, Колони, штат Нью-Йорк.

Он схватил телефон и набрал номер, указанный на экране монитора. Гудок прошел три раза, прежде чем он получил ответ.

— Алло? — послышался женский голос.

— Это Марджори Англер? Меня зовут Винсент д’Агоста. Я лейтенант полиции Нью-Йорка. Лейтенант Англер сейчас у вас?

— Нет. Он никогда не остается у меня вечером...

— Когда вы в последний раз разговаривали с ним?

— Дайте вспомнить… я думаю, четыре-пять дней назад.

— Могу я спросить, о чем вы говорили?

— Он сказал, что поедет на север штата. И что работает над каким-то расследованием. Он сказал, что у него мало времени, но он надеялся заехать ко мне на обратном пути в Нью-Йорк. Что странно, он так и не появился и ни слова не сказал. Я предположила, что у него возникло слишком много дел. Такое бывает.

— Он упоминал, куда собирается?

— Да. Адирондак. А в чем дело?

— Хотел бы я знать, — буркнул он, скорее, разговаривая с самим собой, нежели с собеседницей. — Послушайте, миссис Англер, вы мне очень помогли. Спасибо.

— Не стоит благодарности, — заговорила она, но д’Агоста оборвал связь, не дослушав. Дыхание его участилось. Адирондак. Месторасположение «Рэд Маунтин Индастрис».

Несколько дней назад Англер направился в Адирондак. Почему он не вернулся в город? Казалось, что он исчез. Почему Слейд соврал о его местонахождении? Или Слейд просто ошибся? И потом — эта дыра в стене. В такое отверстие вполне можно было поместить миниатюрный микрофон. Неужели Слейд установил встраиваемый микрофон в стену кабинета лейтенанта? Если это так, то он подслушивал все телефонные звонки д’Агосты. И он, без сомнения, подслушал его разговор с Марго и Констанс.

Дыра была пуста. Микрофон исчез. Это означало, что соглядатай посчитал, что у него имеется вся необходимая ему информация.

Это казалось слишком невероятным, чтобы быть правдой: Слейд был «грязным» копом. И на кого же он мог работать? Ответ был только один: на Барбо.

Теперь беспокойство о том, что Барбо мог как-то угрожать Марго и Констанс перестало быть смутным — оно переросло во всепоглощающее. Этому человеку теперь известно, что подслушал Слейд. Другими словами, ему известно практически все. В том числе и то, что Марго направилась в музей, а Констанс собиралась в Ботанический сад, чтобы достать необходимые растения для противоядия.

Д'Агоста схватился за телефон еще раз, но замер, интенсивно размышляя. Сложилась сложная ситуация. Обвинять коллегу-полицейского в продажности? Ему, черт возьми, лучше быть правым.

Правда ли это? Был ли Слейд замешан? Боже, у него был всего лишь фантик, и неправильно оформленный документ. Явно недостаточно доказательств, чтобы уничтожить карьеру сержанта.

И ведь вызвать подкрепление д’Агоста просто не мог. Его офицеры решили бы, что он спятил — улик на Слейда было даже меньше, чем он предоставил прокурору на Барбо. У него не было ничего. Нет, он должен был сам помочь Марго и Констанс. Он может быть прав, а может и ошибаться — но у него нет другого выбора, кроме как действовать, и действовать быстро, потому что, если он прав, последствия могут оказаться слишком жуткими, чтобы их вообразить.

Д‘Агоста выбежал из офиса и понесся к лифту — так быстро, как только мог.

63

Марго застыла, парализованная слепящим светом.

— Так, так, и почему же я не удивлен? — послышался голос Фрисби. — Выключите этот проклятый налобный фонарь. Вы выглядите, как шахтер.

Марго послушалась.