Голубой Лабиринт (ЛП)

Пендергаст остановился у входной двери и позвонил в звонок. Незаметная камера видеонаблюдения, установленная над дверью, повернулась в его сторону. Затем прозвучал зуммер, дверь распахнулась и он вошел внутрь. Перед ним был небольшой вестибюль и пост медсестры. Женщина в белой униформе с маленькой шляпкой на голове, сидела на посту.

- Ja? - сказала женщина, глядя на него выжидающе.

Пендергаст полез в карман и дал ей свою визитку. Она открыла ящик стола, достала папку, взглянула на фотографию, которая лежала внутри, потом снова на Пендергаста.

- Ах да, - сказала женщина на английском с акцентом, поставив на место папку. - Герр Пендергаст. Мы ожидали вас. Одну минутку, пожалуйста.

Она подняла трубку телефона, стоявшего на ее столе, и сделала короткий звонок. Через минуту дверь в стене сзади нее с гудением открылась и появились еще две медсестры. Одна из них жестом пригласила Пендергаста подойти. Пройдя через внутреннюю дверь, он последовал за двумя женщинами по прохладному коридору с окнами, через которые струился блестящий утренний солнечный свет. Из-за штор из тафты и красочных альпийских фотографий, это место казалось ярким и жизнерадостным. Но все же на окнах были усиленные стальные решетки, и под белоснежной униформой медсестер виднелось оружие.

В конце коридора они остановились перед закрытой дверью. Медсестры отперли ее, открыли дверь, отступили назад и жестом предложили Пендергасту войти.

Это был большой и просторный номер, окна в нем были также открыты, также зарешечены, и из них был красивый вид на озеро внизу. Также там была кровать, письменный стол, книжная полка с книгами на английском и немецком языках, высокое кресло и собственная ванная комната.

За столом, вырисовываясь в лучах солнечного света, сидел молодой человек семнадцати лет. Он старательно, даже кропотливо, переписывал что-то из книги в тетрадь. Солнце золотило его светлые волосы. Его серо-голубой взгляд переместился из книги в тетрадь и обратно, он был настолько сконцентрирован на своем занятии, что не заметил посетителя. Пендергаст молча отметил его аристократизм, худощавое телосложение.

Он почувствовал увеличивающуюся усталость.

Юноша поднял взгляд от своей работы. На мгновение, на его лице было выражение непонимания. Затем он расплылся в улыбке: «Отец!» - Воскликнул он, вскочив со стула, - «Какой сюрприз!»

Пендергаст позволил себе обнять сына в ответ. За этим последовало неловкое молчание.

- Когда я смогу выбраться из этого места? – спросил, наконец, Тристрам. - Я ненавижу его! - Он говорил на странном, формальном, академическом английском, с немецким акцентом, смягченным оттенком португальского.

- Боюсь, пока нет, Тристрам.

Юноша нахмурился и поиграл с кольцом на среднем пальце левой руки — золотым кольцом с красивым сапфиром.

- С тобой хорошо обращаются здесь?

- Достаточно хорошо. Еда отличная. Я гуляю каждый день. Но они все время наблюдают за мной. У меня нет друзей и мне тут скучно. Мне больше нравилось в школе Мер-Эглиз. Я смогу вернуться туда, отец?

- В ближайшее время. - Пендергаст помолчал, - После того, как я позабочусь кое о чем.

- О чем?

- Тебе не нужно беспокоиться об этом. Послушай, Тристрам, мне нужно спросить тебя. С тобой не случалось ничего необычного с нашей последней встречи?

- Необычного? – эхом отозвался Тристрам.

- Того, чего обычно не случается. Может, ты получал письма? Или звонки? Или неожиданные визиты?

Взгляд Тристрама стал пустым. Он мгновение колебался, затем, молча, качнул головой: «Нет.»

Пендергаст внимательно посмотрел на него.

- Ты лжешь!

Тристрам не ответил, уставившись в пол.

Пендергаст сделал глубокий вдох.

- Я не знаю, как сказать тебе это. Твой брат умер.

Тристрам вздрогнул: «Альбан? Малыш?»

Пендергаст кивнул.

- Как?

- Его убили.

В комнате наступила тишина. Тристрам был шокирован, опять уставился в пол. Слезинка скатилась по его щеке.

- Тебе грустно? – спросил Пендергаст. – После того, как он относился к тебе?

Тристрам покачал головой: «Он был моим братом».

Это сильно подействовало на Пендергаста. Он был и моим сыном. Он задавался вопросом, почему он не сильно печалился из-за смерти Альбана, почему у него не было жалости.

Тристрам смотрел на него темно-серыми глазами: «Кто это сделал?»

- Я не знаю. Я пытаюсь выяснить.

- Это должно было быть сложно… убить его.

Пендергаст не ответил. Он чувствовал себя неловко из-за пристального взгляда Тристрама. Он не знал, как быть отцом этого мальчика.

- Ты болен, отец?

- Всего лишь оправляюсь от приступа малярии, подхваченной в одной недавней поездке, не более того. – ответил он поспешно.

Опять наступила тишина. Тристрам, который крутился вокруг своего отца во время этой беседы, вернулся за свой стол. Казалось, что в нем идет внутренняя борьба. Наконец, его взгляд вернулся к Пендергасту:

- Да. Я соврал. Я должен кое-что сказать тебе. Я обещал ему, но раз он умер… думаю, тебе надо знать.

Пендергаст молчал.

- Альбан приходил ко мне, отец.

- Когда?

- Несколько недель назад. Я был в Мер-Эглиз. Гулял в предгорьях. Он был там, впереди, на тропе. Он сказал, что ждал меня.

- Продолжай. – сказал Пендергаст.