Голубой Лабиринт (ЛП)

Теперь Констанс находилась чуть ниже стеклянной крыши. Ветки тряслись и колыхались, а ее голые ноги сползали. У нее не было ничего, чем можно было бы разбить стекло над собой, кроме сумки, но она не осмелилась использовать ее из страха разбить кое-что из ее содержимого. Зафиксировав себя в верхних ветках, как только смогла, она сняла чехол с сумки, обернула его вокруг своего кулака, и одним ударом выбила оконное стекло над собой.

Это вызвало бурное волнение в сети веток, за которые она цеплялась, и Констанс скатилась вниз на несколько футов, пока осколки стекла осыпались вокруг нее.

- Она собирается выйти через крышу! – прокричал один из мужчин.

С отчаянным, безрассудным движением, она бросилась вверх, хватаясь и цепляясь за металлическую раму над собой, и обрела опору, надежно ухватившись одной рукой, в процессе изрезав пальцы. Вытолкав первым на крышу маленький саквояж, затем сумку, она последовала за ними, раскачав себя и вскарабкавшись на вершину.

Поставив свои ноги на бронзовые рамы, которые удерживали секции стекла на месте, и, не ступая на само стекло, Констанс опустилась на колени, открыла небольшой химический саквояж, и достала вторую колбу. Двое мужчин, которые взбирались по соседним деревья, оказались прямо под ней, прокладывая себе путь к дыре. Другой мужчина быстро спускался, без сомнения, чтобы присоединиться к двум оставшимся внизу и подготовиться к ее захвату на улице, когда она спустится на землю.

Она наклонилась над дырой, которую она сделала в крыше и глянула вниз, на приближающихся двух альпинистов. Один из них кричал на нее и размахивал пистолетом. Вынув стеклянную пробку из колбы, она вылила ее содержимое на мужчину, и затем отступила назад. Пистолет выстрелил, пробив панель рядом с ней, а затем раздался истошный крик; тяжелое облако едкого газа расцвело в лунном свете, сопровождаемое воспламенением листьев и веток, образовав созвездие вспышек и сгустков огня. Она услышала звук падающего тела, ломающего ветку за веткой, и ударившегося о землю с мерзким звуком.

Залпы выстрелов, донесшиеся от другого альпиниста, прошили панели вокруг нее, но он был высоко в кроне и, раскачивался не в состоянии правильно прицелиться. Или, возможно, он не пытался убить ее, а только пытался запугать. Его намерения больше не имели никакого значения. Она извлекла третью колбу из саквояжа, переместилась вдоль крыши в новое положение, вынула из нее пробку, и - склонившись над одним из световых люков, выбитых пулями – облила этим оставшегося альпиниста. Ужасный выброс струи пара серого цвета поднялся вверх через разбитое стекло, с волнистыми нитями бордового, и Констанс отступила назад, чтобы избежать его. Завывающий, клокочущий в горле крик прорвался через разбитые стекла, сопровождаемый звуком падения еще одного тела. Достав последнюю маленькую колбу из саквояжа, она кинула ее через один из нескольких разрушенных световых люков. Возможно, она сработает подобно гранате, убрав одного или нескольких человек на нижнем уровне павильона. Она услышала странный пыхтящий звук, похожий на розжиг газовой плиты, а затем далеко внизу вспышка пламени взметнулась вверх, на несколько секунд яростно замерцав, перед тем как исчезнуть.

За этим последовала напряженная тишина.

Оставив пустой химический саквояж на крыше, Констанс перекинула рюкзак через плечо и начала двигаться по куполу к лестнице, нисходящей сверху вниз.

Она спустилась как раз тогда, когда двое мужчин выбежали из тепличного комплекса, за которыми вскоре последовал и третий. Она побежала в темноту дендрария, его гигантские деревья погружали землю почти в полную темноту. Повернув на девяносто градусов вправо, она направилась в сторону густых насаждений Японского сада. У ворот синтоистского храма она нырнула в глубокую тень и остановилась, чтобы оглянуться. Ее преследователи потеряли ее в темноте под деревьями, и теперь они совершали прочесывающий маневр, разговаривая друг с другом по рации. Никто больше не появился из близлежащих зданий.

Ну что ж, подумала Констанс, в Пальмовом доме с Пендергастом остался только Барбо.

Трое мужчин рассредоточивались все больше по мере приближения к японскому саду. Констанс, пробираясь сквозь темноту, обогнула пруд, двигаясь по узким гравийным дорожкам среди густых насаждений плакучих вишен, ив, тисов и японских кленов. На полпути рядом с прудом стоял грубо сработанный павильон.

На основе писка раций и шепчущего ропота голосов, Констанс могла бы сказать, что эти трое заняли позиции вокруг треугольного японского сада. Они знали, что она была окружена; и предположили, что добыча затаилась.

Настал момент действовать.