Голубой Ютон

"Снежная голодная холодная зима", начавшаяся в декабре, больше всего радовала именно небольшими морозами: отправляясь на «экскурсию» народ все же тулупами не запасся, а морозы в районе пяти градусов никого особо не беспокоили. Детей же вообще радовали: ведь из липкого снега так удобно лепить снеговиков! По каковому поводу Лера, глядя на резвящихся малышей, меланхолично сообщила, что "повезло нам попасть в римский климатический оптимум". Действительно "оптимум": за всю зиму температура опустилась до двадцати градусов лишь однажды ночью, а днем обычно держалась в районе минус пяти – семи. Что особенно радовало Лизу и Марину, которые продолжали собирать хоть скромные, но урожаи помидор в двух теплицах. Лизин парник, покрытый карбоновыми листами, за осень тоже преобразовали в теплицу, сварганив в ней батареи из двухдюймовых труб, снятых с моста. И построив рядом с ней печку, в которой вода для этих батарей нагревалась. Электричества на подсветку хватало, дров для отопления – тоже. А помидоры – это же столь необходимый витамин!

Поскольку тепла и света хватало, а огурцы сами по себе завяли еще в сентябре, в тепличках вместо огурцов теперь росли разные салаты, лук зеленый и даже редиска. Правда Ирина лопала только помидоры и иногда жаловалась на острое желание сожрать лимон целиком (что было пока неосуществимо), а вот Лариса с удовольствием трескала лук и редиску, обильно приправляя их солью. У Нины пристрастие оказалось и вовсе другим: она чуть ли не каждый день потихоньку "объедала собачек", выпрашивая у Марины "консерву из костей". Чаще всего ей хватало пары ложек, но иногда она и всю банку целиком проглатывала… хотя банки-то небольшие были, четырехсотграммовые.

Лера налегала на жареную рыбу, причем, по мнению Марины, сильно пересоленную, а Лида лопала яблоки как не в себя. Лишь Людмила Алексеевна "пищевыми извращениями" не страдала – если, конечно, не считать того, что ела она теперь раз по пять-шесть за день. Но, как постоянно повторяла Марина, беременным все можно – ну, кроме того, что нельзя. И пока что ни у кого этот тезис возражений не вызывал.

Пока что "занимались решением демографической проблемы" только эти шестеро. Прежде всего именно потому, что врачи пришли к единодушному выводу, что "больше пока не прокормить". Не едой, с ней-то пока все было довольно неплохо, проблема была главным образом с солью. Если нет соли, то нет соляной кислоты. Не вообще нет, а в желудке – и женщина любую еду просто не переварит. А так как ей приходится выкармливать уже двоих, то она – женщина эта – начнет "переваривать" уже себя…

И именно поэтому почти все всеми силами старались подготовить экспедицию за солью наилучшим образом, и не сколько "для себя", сколько "для будущих поколений": детям ведь соль тоже нужна. Почти все – но не все. Света и Лена не вылезали из кузницы, Алёна большей частью сидела в своей лаборатории, творя всякую фармакологию. Кира – та вообще (после знакомства с самопрялкой) только пряжей в свободное от учебы время и занималась. Маркус с Сашей под руководством Екатерины тоже чего-то творили. Что же до Ксении, то она половину времени сидела за книжками, а половину – в мастерской. Теперь-то ограничений на использование станков не стало…

Примерно до третьей декады февраля длилась эта непривычная зима, а затем как-то неожиданно для всех наступила весна. И удивила весна всех не тем, что началась она рановато, а тем, что лед на реке исчезать стал вовсе не так, как все себе представляли: сначала посередине реки появились быстро разрастающиеся промоины, а затем лед и возле берегов стал быстро таять. Никакого ледохода, разве что отдельные льдинки, оторвавшись от берега, проплывали вниз по течению…

Но главным в этой весне стало то, что началась «эпоха плодоношения». Причем началась она в конце февраля, когда Красавица принесла пятерых котят. Красивые получились котята: три «все в маму» трехцветные кошки и два рыжих кота, очень похожих на Лизиного мейнкуна. С учетом первых четырех котят, родившихся летом, поголовье «мелких хищников» достигло двенадцати – но вопрос чем их кормить, пока не возникал: мясо в запасах далеко еще не закончилось, так что и кошкам перепадало достаточно.

А на следующий день после появления на свет котят в «первом» курятнике – в котором поселили леггорнов – было снесено первое яйцо. Вообще-то Люда говорила, что яйца куры начнут нести еще в ноябре-декабре, но то ли кур не лучшим образом содержали, то ли зимой куры нестись не собрались, так что первый результат все увидели в лишь феврале. Увидели – и через три дня съели: яиц стало четыре – как раз по одному на младших детей, а оставлять первые яйца на высиживание Люда не посоветовала.