Голубой Ютон

Зато крупу они с удовольствием трескают любую. По счастью уже в начале июля в лесу появились орехи – и они, правда в дробленом виде, цыплятам очень даже понравились. А затем с окрестных дубов стали сыпаться созревающие желуди…

Цыплята сразу воспрянули духом, а когда случайно выяснилось, что желудевую кашу и собаки уважают, духом воспрянули и люди. Воспрянули, сами эту кашу попробовали… Лариса постановила, что в августе каждая из женщин должна приносить в закрома Родины желудей по три килограмма. В день. Минимум. Мужчины от этой обязанности освобождались только потому, что у них других, причем никем другим не выполнимых, было по горло…

Глава 10

У Михалыча, кроме стоящей под брезентовым чехлом во дворе Шкоды-Октавии, в гараже нашелся и старый Пассат. Совсем старый, его сам Михалыч называл не иначе как "недвижимость". Ему машину подогнали ребята из автомастерской – после того, как выяснили, что починить ее уже невозможно. Кузов проржавел до дыр, но что было действительно серьезно, так это в принципе неработающая автоматическая коробка. Когда хозяину сообщили о том, во что обойдется ее замена, он предпочел машину просто выкинуть. При мастерской была небольшая «разборка», так что Михалыч, заплатив всего несколько тысяч за оформление документов на утилизацию машины и снятию ее с учета, получил сей дивный агрегат в полную собственность. Хотя машина, тем более давно и надежно «убитая», ему нафиг не была нужна: его привлек двухлитровый движок на сто тридцать пять сил, который старик хотел приспособить вместо ВАЗовского в своей "электростанции". Собственно, этот двигатель был единственным в машине работающим агрегатом (потому ребята из мастерской о ней Михалычу и рассказали), вот только работал он последний раз почти полгода назад… то есть завелся (машина-то сама ездить была неспособна), так что мотору требовался если не ремонт, то уж профилактика точно. Ей как раз Леночка и занялась.

Сам Михалыч, обрисовав лейтенанту фронт работ, продолжал заниматься тем же, чем занимался и раньше: делал батареи для "лагерной библиотеки" – так теперь все называли развалины двухэтажного дома, который было решено «отреставрировать» и использовать как жилье. Марина сказала, что «до перестройки» дом этот относился вроде бы к пионерскому лагерю, располагавшемуся чуть дальше, но для чего – у неё идей не было.

Однако при разборе "развалин" учителя нашли много разной мелочи, сваленной за домом – в том числе и полусгнившие, но вполне узнаваемые библиотечные стеллажи. Конечно, радости находка принесла куда как меньше, чем даже полностью сгнившие старые оконные рамы, в которых хотя бы не все стекла оказались разбитыми – но теперь здание никто иначе как библиотекой не называл.

Но кроме дверей и окон, которые Михалыч уже успел настрогать, дому и отопление требуется, а весь металл "искатели сокровищ" из здания вынесли подчистую… однако перила, ограждающие пешеходную часть от проезжей на мосту были сварены из квадратного сечения, но вполне себе труб. Трубок, но и по ним воду гонять можно, и при определенной фантазии и из них можно было соорудить отопительную систему. С батареями, то есть с "радиаторами отопления": идея ставить кирпичные печки в каждой комнате у народа понимания не нашла. Причем по двум причинам сразу, и первой стало отсутствие разнообразных печных заслонок, дверей для топок и поддувал, колосников – в общем, кучи разнообразного железа, которое сделать вроде бы и можно, но смысла особого нет при наличии более привычного решения. К тому же дырки для труб отопления в стенах и перекрытиях здания имелись, а для печных труб подходящих отверстий не было. Второй же причиной был элементарный страх угореть, поскольку никто опыта работы с отопительными печами не имел. Да и знаний, как их ставить, тоже ни у кого не было.