Насчет наличия в меню обеда борща, который Марина делала лучше всех, никто и не сомневался, а вот бокал вина… очень небольшой бокал – но даже двадцать пять грамм, разлитые по чашкам и кружкам, для большинства оказались огромным сюрпризом. Потому что большинство работающих с утра до вечера женщин просто не заметили, как на винограде успели вырасти свежие ягоды. Хотя само по себе "очень молодое вино" оказалось результатом того, что созревание этого винограда "не заметила" ухаживающая за лозой Таня Петрова. То есть подразумевалось, что "болгары в винограде лучше разбираются", но если болгарского в тебе только воспоминания о деде… А выкидывать почти два ведра совсем чуть-чуть подпортившегося винограда даже неприлично!
Ну а после того, как "торжественная часть" практически закончилась, Лиза перешла к части "протокольной":
– Итак, подведем краткие итоги и озвучим грандиозные планы. Благодаря запасливому Михалычу и его неоценимым знаниям мы в состоянии еще лет пять поддерживать довольно приличный уровень быта, а наличие трактора гарантирует нам сытую жизнь, если верить опыту Алёны и Леночки, еще лет на десять. Ксюша говорит, что можно из имеющихся запасов алюминия соорудить еще один мотор, на базе которого собрать новый трактор – так что пока голод нам не грозит. Но вот насчет наших детей…
– Ты имеешь в виду только наших? – решила уточнить Ира.
– Для меня и это вполне себе веский довод. Проблема же в том, что "только наши" сами по себе смогут, причем с огромным трудом, кое-как поддерживать уровень жизни, который имелся году так в тысяча девятисотом, а для того чтобы удержаться хотя бы на уровне пятидесятых годов двадцатого века, нужно чтобы этот уровень поддерживало человек тысяч так пятьдесят, а по-хорошему тысяч сто. Сейчас поясню… – Лиза глотнула чаю, открыла лежащий перед ней "ежедневник", в который записывала все предложения и пожелания "попаданок", и оглядела сидящих за столами "товарищей по несчастью". – Если привести всё к некоему общему знаменателю, то уровень жизни пятидесятых годов в СССР – это производство примерно трехсот пятидесяти килограмм стали в год на человека.
– То есть нам нужно делать тридцать тонн стали в год?
– На каждого человека, задействованного в нашей экономике, а это тридцать, но уже тысяч тонн. Сами мы столько стали не сделаем… в общем, нужно минимум двадцать пять тысяч работающих граждан, а лучше – где-то в районе тридцати пяти-сорока тысяч. И если подсчитать неработающих еще детей…
– Лиза, я не сомневаюсь в твоих расчетах, но где ты собираешься взять хотя бы пятьдесят тысяч населения? Ведь мы ни при каких условиях не накуем топоров или прочих бус и зеркалец не наделаем чтобы столько рабов купить. Или предлагаешь воевать и в плен людишек забирать? – поинтересовалась Надя.
– Насчет "повоевать" мы уже повоевали: на нас-то решили напасть хронотуземцы из Унды, а так как мы их победили, то теперь считается что Ундой владеть мы вполне имеем право. Причем сами же они так и считают, а в Вырке вообще думают, что мы уже там правим. А в Унде, если с выселками считать, между прочим только взрослых около четырехсот человек живет…
– Я так и не поняла почему они на нас напасть решили, – Надина реплика прозвучала тихо, но все ее всё равно услышали.
– У них было самое мощное в этих краях железное производство, а тут мы со своей сталью вылезли… в общем, тамошнюю власть Катя и ты помножили на ноль, так что выбирай кто из вас будет теперь Ундой править. Ладно, шучу, главное что там с полтысячи детей разного возраста, и вот их нужно срочно брать в обучение чтобы уже нашим детям подмогу растить.
– Ну хорошо, когда те дети подрастут народу будет уже под тысячу. А остальные сорок девять?
– Надь, давай сначала послушаем Лизу, а свои вопросы потом задавай! – выкрикнула Женя.
– Крики с мест мы проигнорируем, так как вопрос задан по существу. Вам же эти десятки тысяч учить придется, и важно понимать кого, когда, чему, как и сколько. Значит так: в Унде, если с окрестностями считать, сейчас примерно шесть сотен детей, а может и семь: когда соли хватает и еды вдоволь, младенцы скорее всего не помирают… из них около двухсот от семи до двенадцати лет. В Сеже, родном городе Киры детей сейчас примерно с сотню, человек двадцать-двадцать пять обучабельного возраста. В Упке – это город наших соседей-эмигрантов – с весны будет взрослых порядка ста сорока человек, детей разного возраста два десятка…
– Лизавета, ты насчет детей не путаешь? Или в этой Упке демографическая яма?