Голубой горизонт

Пара за парой быки впрягались в ярмо. Последними на место поставили ведущих, самых послушных и сильных. Смоллбой снова щелкнул хлыстом, быки без видимого напряжения зашагали, и тяжело груженные фургоны двинулись за ними. Остальные три фургона потянулись за первым, образуя караван с промежутками в несколько сотен шагов. Такие большие промежутки необходимы быкам, чтобы не дышать пылью, поднятой фургоном впереди, и не попадать под окованные острым железом колеса фургона за собой. Между фургонами шли стада лошадей, запасных быков, молочных коров, а также овец и коз на мясо. Они останавливались, чтобы пастись, держались свободной группой. Их вели четыре пастуха верхом: мальчишки в возрасте от десяти до тринадцати лет, сироты, которых все годы собирала Сара и которые умолили взять их в великое приключение с Сомойей, перед которым они преклонялись. За ними бежало множество бродячих собак, которые будут отрабатывать свое пропитание, помогая в охоте и находя отбившихся животных.

Вскоре под холмом Голова Бабуина осталась только небольшая повозка, тоже нагруженная, а рядом паслись лошади, готовые доставить Тома и Сару назад, в Хай-Уэлд. Семье очень не хотелось расставаться. Они затянули отъезд еще на час, выпили у костра последнюю чашку кофе, вспоминали то, что забыли сказать друг другу в эти последние дни, и повторяли то, что говорили уже много раз.

Самые серьезные дела Том отложил напоследок. Сейчас он достал из тележки брезентовую шкиперскую сумку для карт и снова сел рядом с Джимом. Раскрыл плоскую сумку и достал карту.

– Вот карта, которую я чертил пятнадцать лет. Оригинал я оставил себе, это копия. Но это очень ценный документ.

– Я его обязательно сохраню, – обещал сын.

Том расстелил тяжелый пергамент на земле и прижал по углам небольшими камешками, чтобы удержать от легкого утреннего ветерка. Джим разглядывал тонкий многоцветный рисунок – изображение южного материка.

– Я понятия не имел, отец, что ты талантливый художник.

Том слегка сконфузился и украдкой взглянул на Сару.

– Ну, – протянул он, – мне немного помогали.

– Ты слишком скромен, Том, – сказала Сара. – За тобой все руководство.

– Конечно, – усмехнулся Том, – и это было самое трудное. – Тут он снова стал серьезен. – Очертания берега точны, более точны, чем на любой другой карте, какую мне приходилось видеть. Они сделаны за двадцать с лишним лет торговли и плаваний твоего дяди Дориана и моих вдоль западного и восточного побережий. В одном из таких плаваний ты был со мной, Джим, и должен помнить эти места. – Показывая на карте, он называл их: – На западном берегу залив Китов и гавань Новый Девон, которую я назвал в честь нашей родины. На восточном – лагуна Фрэнка, где твой прадед прятал сокровища, взятые на голландском галеоне «Стандвастигейд». Это спокойная гавань, куда ведет проход, охраняемый высокими скалами. Гораздо дальше на север – еще один большой залив; португальцы называют его заливом Рождества, или Наталем.

– Но у тебя нет в этих портах складов, отец, – перебил Джим. – Я знаю, все эти заливы – это пустынные, покинутые места.

– Ты, конечно, прав, Джим. Но примерно раз в полгода – в зависимости от времени года и ветров – одна из наших шхун заходит туда. Туземцы знают, что мы появляемся регулярно, и ждут нас со шкурами, гуммиарабиком, слоновой костью и другими товарами на продажу.

Джим кивнул. Том продолжал:

– Поскольку ты там уже бывал, ты узнаешь эти места, когда доберешься до них. Ты знаешь, что там есть почтовые камни. – Эти большие, плоские, ярко раскрашенные камни оставляли на видном месте, чтобы моряки могли класть там письма в просмоленных брезентовых пакетах; другие моряки забирали их и доставляли адресатам. – Если оставишь там письмо, рано или поздно твой дядя или я его найдем. Мы тоже оставим тебе письмо – на всякий случай.

– Или я смогу подождать там следующего прихода вашего корабля.

– Да, Джим, ты можешь сделать и так. Но убедись, что это не корабль ВОК. Губернатор ван де Виттен назначит большую премию за твою голову… и за голову Луизы.

Все посерьезнели, думая о трудном положении, в котором оказалась молодая пара. Чтобы сократить паузу, Том быстро продолжил:

– Но прежде чем добраться до берега, тебе придется пересечь сотни, даже тысячи лиг неисследованной местности. – Том большими руками в шрамах расправил карту. – Только посмотри, что лежит перед твоими фургонами! О такой возможности я мечтал всю жизнь. Место, где мы сейчас сидим, – самое далекое, до которого я добрался.

– Тебе некого винить в этом, Том Кортни, кроме себя, – сказала Сара. – Я тебя никогда не останавливала, но ты был слишком занят – делал деньги.

– А сейчас уже поздно. Я старею и толстею. – Лицо Тома стало печальным. – Но меня заменит Джим. – Том тоскливо посмотрел на карту, потом на равнину, по которой в желтом облаке пыли уходил караван фургонов, и сказал:

– Счастливчик, ты увидишь то, чего не видел ни один цивилизованный человек.

Он снова вернулся к карте.