Голубой горизонт

Для охоты и защиты от самых воинственных племен Том заготовил двадцать абордажных сабель и тридцать гладкоствольных бурских мушкетов, с которыми большинство слуг умело обращаться, два тяжелых немецких ружья для охоты на слонов – они стреляли тяжелыми пулями, способными пробить сердце слона или носорога, – и пару исключительно дорогих двуствольных нарезных ружей лондонской работы; Джим по опыту знал: эти ружья так точны, что их коническая пуля убивает сернобыка или куду на расстоянии в четыреста шагов. Было еще одно ружье – изящное, женское, сделанное во Франции. Оно благородного происхождения, потому что ложе инкрустировано золотом и на нем герцогский герб. Это ружье Том подарил Саре, когда родился Джим. Оно легкое и точное, а на каштановом ложе специальная бархатная подушечка для щеки. Хотя теперь его мать редко охотилась, Джим как-то видел, как Сара из этого ружья свалила бегущую антилопу-прыгуна на расстоянии в двести шагов. И теперь она отдавала его Луизе.

– Может пригодиться.

Сара отмахнулась от благодарностей Луизы, но та порывисто обняла ее и прошептала:

– Я всегда буду хранить ваш подарок и никогда не забуду вашу доброту.

Чтобы обслуживать этот арсенал, нашлось множество ложек для разливки свинца, форм для изготовления пуль, шомполы, пояса для переноски, фляжки для пороха. Для изготовления пуль в фургоны погрузили пять центнеров свинца в брусках, пятьдесят фунтов олова, чтобы пули на крупную дичь были прочнее, двадцать тысяч уже готовых пуль для мушкетов, двадцать бочонков первоклассного бездымного пороха для ружей и сто бочонков грубого черного пороха для мушкетов «Браун Бесс», две тысячи ружейных кремней, промасленные пыжи, которые позволяли плотнее забить пулю в ствол, рулоны хлопчатобумажной ткани, чтобы нарезать новые пыжи, и большая бочка переработанного бегемотьего жира, чтобы смазывать их.

Припасов было столько, что загрузить их заново к вечеру второго дня не удалось.

– Оставим до завтра, – великодушно сказал Том, – а сейчас женщины могут приготовить нам ужин.

Последний общий ужин был омрачен печальным молчанием – вспомнили о предстоящей разлуке. За молчанием следовало принужденное веселье. Ужин с присущей ему прямотой завершил Том.

– Завтра рано вставать.

Он поднялся и взял Сару за руку. И, ведя ее к их первому фургону, прошептал:

– Мы можем оставить их наедине? Может, стоит присмотреть?

Сара весело рассмеялась.

– Том Кортни, ну и время ты выбрал ханжить! Они и так уже целые недели провели вдвоем в глуши, и кажется, что они уже несколько лет вместе. Что ты теперь можешь сделать?

Том печально улыбнулся, взял Сару на руки и внес в фургон. Позже, когда они сидели в постели, Сара сказала:

– Насчет Луизы не волнуйся. Я уже сказала, она хорошая девушка, а Джима мы воспитали как джентльмена. Между ними ничего еще не произошло и не произойдет, пока они не будут готовы. А уж тогда даже стада диких буйволов не смогут этому помешать. Когда мы встретимся в следующий раз, можно будет подумать о венчании. Насколько я помню, Том Кортни, при нашей первой встрече ты проявлял меньшую сдержанность, и прошло немало времени, прежде чем мы смогли отпраздновать свой брак.

– По крайней мере в этих вопросах ты разумней меня, – признался Том и крепче обнял ее. – Миссис Кортни, не вижу здесь никаких стад буйволов, которые помешали бы тому, что может случиться между нами.

– Поистине, мистер Кортни, вы удивительно проницательны, – сказала она и захихикала, как девчонка.

Они позавтракали и закончили погрузку еще до того, как солнце изгнало последние следы ночной прохлады. Смоллбой, рослый главный кучер, дал знак запрягать быков, щелкнув хлыстом. Этот замечательный хлыст представлял собой бамбуковый шест длиной двадцать два фута с прикрепленным к нему еще более длинным кнутом. Не сходя с сиденья своего фургона и не вынимая изо рта глиняной трубки, Смоллбой мог концом хлыста с кисточкой из шерсти куду убить муху на крупе ведущего быка, не задев на спине животного ни волоска.

Услышав щелчок этого хлыста – его, словно пистолетный выстрел, можно было услышать за милю, – помощники кучера начали приводить быков из вельда, где они паслись, и запрягать их. Быков они гнали, выкрикивая оскорбления и метко бросая камни.

– Беги, Шотландец, аспид с двадцатью двумя отцами и всего одной матерью!

– Эй, Кривоглазый, смотри сюда, если не хочешь получить еще камень!

– Проснись, Ящер, ленивый плут!

– Двигай, Черное Сердце, и не вздумай сегодня упрямиться!