Голубой горизонт

Он напомнил маленькой птице легенду о жадном человеке из племени сан, который очистил улей и ничего не оставил птице. В следующий раз птица привела его к дуплу, в котором свернулась большая черная мамба. Змея ужалила обманщика, и он умер.

– Когда мы встретимся в следующий раз, не забудь, что я обошелся с тобой хорошо и справедливо, – сказал Баккат птице. – Я снова найду тебя. Да заботится о тебе Кулу-Кулу.

И он пошел в сторону фургонов. По дороге он засовывал руку в мешок, отламывал кусочки сотов, совал себе в рот и счастливо распевал.

Пройдя полмили, у перехода через ручей, он резко остановился и изумленно посмотрел на отпечатки человеческих ног на глине. Люди, оставившие совсем недавно эти следы, не пытались их скрыть. Это были люди племени сан.

Сердце Бакката дрогнуло, как у газели. Только увидев эти свежие следы, он понял, как тоскует по своему племени. Он жадно разглядывал след. Их пятеро, двое мужчин и три женщины. Один мужчина старик, второй намного моложе. Баккат определил это по длине и энергичности шага. Одна женщина старая. Она с трудом хромает на кривых ногах. Вторая в расцвете сил, с сильным, решительным шагом. Она возглавляет шествие своей семьи.

Тут взгляд Бакката упал на последний, пятый след, и он почувствовал, как сильное желание стиснуло его сердце. Отпечатки изящные, пленительные, как рисунки художников его племени. Баккат почувствовал, что от их красоты способен заплакать. Пришлось сесть и немного посидеть, чтобы опомниться. Мысленно он видел девушку, оставившую эти следы, чтобы он ее нашел. Чутье подсказывало ему, что она очень молода, но изящна, гибка и девственна. Баккат встал и пошел по следам в лес.

На противоположном берегу он дошел до места, где мужчины отделились от женщин и ушли между деревьями на охоту. Отсюда женщины начали собирать дикий урожай вельда. Баккат видел, где они срывали плоды, где выкапывали заостренными палками, которые несли с собой, съедобные коренья.

Он шел по следу девушки и видел, как быстро и уверенно она работает. Не ошибалась при выкапывании, не тратила зря сил, и Баккату было ясно, что она знает каждое растение, каждое дерево, какое встречает. Ядовитые и безвкусные растения она не трогала, но срывала питательные и вкусные.

Баккат восхищенно хихикнул.

– Умная малышка. Тем, что она собрала после переправы через ручей, можно накормить всю семью. Настоящая жена для мужчины.

Впереди в лесу он услышал голоса: женщины за работой перекликались. У одной голос мелодичный и сладкий, как призыв иволги, этой золотой певицы лесных вершин.

Эти голоса вели его так же безошибочно, как птица во время охоты за медом. Неслышный и невидимый, шел он за девушкой. Она работала у густого куста. Он слышал, как она втыкает заостренную палку в землю. Наконец он оказался достаточно близко, чтобы, заслоненный ветвями и листвой, разглядеть ее движения. Неожиданно она вышла на открытое место, прямо напротив Бакката. Все одиночество долгих лет исчезло, как мусор, в мощном потоке новых переживаний.

Девушка великолепна, крошечная и совершенная. Кожа ее блестит, как полуденное солнце. Лицо – золотой цветок. Губы полные, в форме лепестков. Она подняла изящную руку, большим пальцем стерла капли пота над изогнутыми бровями и стряхнула их. Они сверкнули в воздухе. Баккат был так близко, что одна капля упала на его пыльную икру. Девушка, не подозревая о его присутствии, начала уходить. Поблизости одна из женщин спросила:

– Пить хочешь, Лети? Может, вернемся к ручью?

Девушка остановилась и оглянулась. Спереди на ней был только маленький кожаный передник, украшенный раковинами каури и бусами, сделанными из кусочков скорлупы страусовых яиц. Рисунок из раковин и бус сообщал, что она девственница, с ней еще не был мужчина.

– Во рту у меня сухо, как в пустыне. Пойдем.

Лети рассмеялась, отвечая матери. Зубы у нее маленькие и очень белые.

В это мгновение вся жизнь Бакката изменилась. Девушка уходила, весело подрагивали ее маленькие груди, покачивались обнаженные полные ягодицы. Баккат не делал попытки остановить или задержать ее. Он знал, что сможет найти ее везде и всегда.

Когда она исчезла, он медленно вышел из убежища. Потом вдруг высоко подпрыгнул и побежал делать любовную стрелу. На краю ручья выбрал ровный стебель тростника и приложил к нему все свои способности художника. Раскрасил мистическими рисунками и узорами. Для рисунков он выбирал из своего рога желтый, белый, красный и черный цвета. Стебель он украсил перьями бананоеда-турако, а острие стрелы прикрыл клочком дубленой шкуры антилопы-прыгуна и перьями нектарницы, чтобы стрела не ранила Лети и не причинила ей боли.

– Она прекрасна, – восхитился своей работой Баккат, когда закончил. – Но Лети прекрасней.