Голубой горизонт

– Было! Заян сорвал все плоды, выращенные его отцом. В первый день Рамадана произошла бойня, которая стала позором в глазах Господа и поразила весь исламский мир. Жнецы Заяна собрали двести твоих братьев и племянников. Они умирали от яда, этого оружия трусов, и от стали, веревки и воды. Кровь их промочила пески пустыни и окрасила море в розовый цвет. В этот святой месяц погибли все, кто обладал правами на Слоновый трон в Маскате. Убийство тысячу раз отягощено святотатством.

Дориан смотрел на него, не веря услышанному, а Ясмини еле сдерживала всхлипы: среди мертвых – и ее братья и родственники. Забыв о своем горе, Дориан стал утешать жену. Он гладил серебряную прядь, которая, как диадема, сияла в ее черных волосах, и что-то негромко шептал Ясмини, прежде чем снова обратиться к Кадему.

– Горькая и жестокая новость, – сказал он. – Нужны большие усилия, чтобы осознать такое зло.

– Мой господин, и мы не смогли смириться с таким злом. Поэтому мы отказались от своей клятвы верности и поднялись против Заяна аль-Дина.

– Значит, было восстание?

Хотя Батула уже предупредил его об этом, Дориан ждал подтверждения от Кадема: все это казалось слишком невероятным.

– Много дней в стенах города шел бой. Заян аль-Дин и его приспешники отступили в крепость. Мы считали, что они там погибнут, но, увы, под стенами оказался тайный проход, который ведет к старой пристани. Заян ушел по этому проходу, и его корабли уплыли.

– Куда же он бежал? – спросил Дориан.

– Он отправился к месту своего рождения – на остров Ламу. С помощью португальцев и работников Английской Ост-Индской компании в Занзибаре он захватил большую крепость и все крепости и все имущество Омана на Берегу Лихорадок. Под угрозой английских пушек он заставил все эти поселения сохранить ему верность, и они не поддержали наши усилия свергнуть тирана.

– Во имя Господа, этот твой тайный совет в Маскате должен подготовить флот, чтобы развить успех и напасть на Заяна на Ламу и на Занзибаре. Разве не так? – спросил Дориан.

– Мой господин принц, наши ряды ослаблены разногласиями. Нет наследника царской крови, который возглавил бы наш совет. Поэтому народ Омана не поддерживает нас. В особенности племена пустыни не решаются выступить против Заяна и присоединиться к нам.

Лицо Дориана застыло, стало почти враждебным: он понял, к чему ведет Кадем.

– Без вождя наше дело с каждым днем слабеет, возникает все больше разногласий, а между тем Заян становится все сильней. Он хозяйничает на всем побережье Занзибара. Мы узнали, что он отправил послов к Великому Моголу, императору Дели, и Блистательной Порте в Константинополь. Его давние союзники объединяются, чтобы поддержать его. Скоро против нас объединятся весь ислам и все христианство. Наша победа уйдет в песок, как весенний дождь.

– Чего же ты хочешь от меня, Кадем аль-Джури? – тихо спросил Дориан.

– Нам нужен вождь, обладающий правами на Слоновый трон, – ответил Кадем. – Нужен опытный воин, который возглавил бы в битве племена пустыни: саар, дам, караб, бейт-катир и авамир, но прежде всего харасис: это племя держит в своих руках равнины Маската. Без этого мы не сможем победить.

Дориан сидел неподвижно, но когда он слышал, как Кадем перечисляет эти славные имена, его сердце начинало биться сильнее. Мысленно он снова видел армию, блеск стали в облаках пыли, развевающиеся знамена. Слышал воинственные крики всадников: «Аллах акбар! Бог велик!» и рев верблюдов, несущихся по пескам Омана.

Ясмини чувствовала, как дрожит под ее рукой его рука, и сердце ее сжалось. «В глубине души я верила, что темные дни остались в прошлом, – думала она, – что я больше никогда не услышу боя боевых барабанов. Надеялась, что муж всегда будет со мной и больше не уйдет на войну».

Все молчали, каждый думал о своем. Кадем сверкающим, почти гипнотическим взглядом наблюдал за Дорианом.

Встряхнувшись, Дориан вернулся к настоящему.

– Ты уверен, что все это правда? – спросил он. – Или это лишь видение, навеянное пустыней?

Кадем ответил прямо, не опуская взгляда:

– Мы совещались с шейхами пустыни. Они, обычно говорящие не в лад, на сей раз были едины. Они говорят: «Пусть аль-Салил возглавит наши армии, и мы пойдем за ним, куда бы он ни повел».

Дориан неожиданно встал и отошел от костра. Никто не пошел за ним, даже Том и Ясмини. Он прошел к краю воды – романтическая фигура в длинном одеянии, высокая и поблескивающая в лунном свете.

Том и Ясмини перешептывались, остальные молчали.

– Не позволяй ему уйти, – негромко сказала Сара Тому, – ради нас и ради Ясмини. Ты один раз уже терял его. И не можешь потерять снова.

– Но я не могу остановить его. Это между Дорианом и его Богом.

Батула набил чашку кальяна свежим табаком, и тот почти весь превратился в пепел, прежде чем Дориан вернулся к костру. Он сел, скрестив ноги, уперся локтями в колени и подпер подбородок руками; он смотрел в огонь костра.