Голубой горизонт

Они долго сидели молча. Джим уже хотел сказать, что им нужно уйти дальше в горы, когда Луиза вдруг прошептала, так тихо, что он усомнился в том, что слышит:

— Там был один мужчина. Богатый и могущественный, и я ему доверяла, как прежде доверяла отцу. Но он делал со мной такое, что скрывал от других людей…

— Нет, Луиза… — Джим вскинул руку, чтобы остановить ее. — Не рассказывай.

— Я обязана тебе жизнью и свободой. Ты имеешь право знать.

— Прошу, не надо…

Ему хотелось вскочить и убежать в кусты, чтобы не слышать ее слов. Но он не мог даже пошевелиться. Он был словно загипнотизирован, как мышь перед танцующей коброй.

А Луиза продолжила все тем же нежным, почти детским голосом:

— Я не могу тебе сказать, что именно он делал. Я никому не смогу рассказать об этом. Но я не могу позволить, чтобы ко мне снова прикоснулся какой-либо мужчина. Когда я попыталась ускользнуть от него, он приказал слугам подложить в мою комнату драгоценности. А потом вызвал стражу, чтобы найти их. Меня отвели к судье в Амстердаме. Мой обвинитель даже не явился в зал суда, когда меня приговорили к пожизненному заключению.

Они снова долго-долго молчали. И опять первой нарушила тишину Луиза:

— Теперь ты все знаешь обо мне, Джим Кортни. Теперь ты знаешь, что я испачканная и выброшенная игрушка. Что ты теперь хочешь сделать?

— Хочу убить его, — после паузы ответил Джим. — Если я когда-нибудь встречу этого человека, я его убью.

— Я была с тобой честна. Теперь ты ответь честно. Подумай. Я сказала, что больше не позволю мужчинам ко мне прикасаться. Я рассказала тебе, кто я такая. Хочешь вернуть меня на мыс и отдать полковнику Кейзеру? Если да, я готова вернуться с тобой.

Джиму не хотелось, чтобы Луиза видела его лицо. Никто с самого его детства не видел его плачущим. Джим вскочил и отошел в сторону, чтобы оседлать Верную.

— Идем, Ёжик. До Маджубы далеко. Мы не можем больше тратить время на пустую болтовню.

Луиза послушно подошла и забралась в седло. Они направились в глубокую теснину в горах и начали подниматься по ней все выше и выше. По мере подъема становилось холоднее. На рассвете солнце озарило горные вершины таинственным розовым светом. Между камнями белели пятна нерастаявшего снега.

Утро уже кончалось, когда они остановились на перевале у края леса и посмотрели вниз, в скрытую долину. Между камнями на щебнистом склоне притаился полуразрушенный домик. Луиза и не заметила бы его, если бы из дыры в старой тростниковой крыше не поднималась струйка дыма, а в огороженном каменной стенкой краале не топталось маленькое стадо мулов.

— Маджуба, — пояснил Джим, натягивая поводья. — Это поляна Голубок, а вон то — Зама.

Высокий молодой человек в набедренной повязке вышел на солнце и посмотрел вверх, на них.

— Мы вместе всю нашу жизнь. Думаю, он тебе понравится.

Зама помахал им рукой и побежал навстречу вверх по склону. Джим соскользнул со спины Друмфайра.

— У тебя готов кофе? — спросил он.

Зама посмотрел на девушку, сидевшую в седле. Они мгновение-другое всматривались друг в друга. Зама, высокий и хорошо сложенный, имел широкое простое лицо и очень белые зубы.

— Я вижу тебя, мисс Луиза, — поприветствовал он ее наконец так, как принято у африканских народов.

— Я тоже вижу тебя, Зама, но откуда ты знаешь мое имя?

— Сомоя мне сказал. Ты ведь знаешь мое?

— Он мне сказал… Он большой болтун, так ведь?

Они оба рассмеялись.

— Но почему ты зовешь его Сомоей? — спросила Луиза.

— Это имя дал ему мой отец. Оно означает «ураган», — пояснил Зама. — Он всегда готов взорваться и задуть, куда ему вздумается, как ветер.

— И куда он задует теперь? — поинтересовалась Луиза, поглядывая на Джима с насмешливой улыбкой.

— Увидим. — Зама снова засмеялся. — Но наверняка в самую неожиданную сторону.

Полковник Кейзер с шумом въехал во двор Хай-Уилда во главе десятка кавалеристов. Его следопыт-бушмен бежал рядом с его лошадью. Кейзер встал на стременах и закричал в сторону парадного входа дома:

— Минхеер Том Кортни! Немедленно выходите!

Во всех окнах дома разом появились белые и черные лица, дети и освобожденные рабы таращились на полковника в изумлении.

— У меня неотложное дело! — снова закричал Кейзер. — Не пытайтесь меня одурачить, Том Кортни!

Том вышел из высокой двери склада.

— Стефанус Кейзер, мой добрый друг! — воскликнул он весело, передвигая на лоб очки в стальной оправе. — Вам здесь всегда рады!

Они проводили вместе много вечеров в таверне «Русалка». За долгие годы сделали друг другу немало одолжений. Лишь в прошлом месяце Том нашел для супруги Кейзера прекрасную нитку жемчуга по вполне приемлемой цене, а Кейзер позаботился о том, чтобы с одного из слуг Тома сняли обвинение в пьяной драке.

— Прошу, прошу! — Том приглашающе раскинул руки. — Жена принесет нам кофе, или вы предпочитаете немного вина? — Он крикнул в сторону кухни: — Сара Кортни! У нас уважаемый гость!

Она тут же вышла на террасу:

— О полковник! Какой приятный сюрприз!

— Может, и сюрприз, — сурово откликнулся Кейзер, — но в его приятности я сомневаюсь, мадам. У вашего сына Джима серьезные проблемы с законом.