Голубое шампанское

Бах взяла накопившийся отпуск и теперь жила в кондоминиуме на высоком уровне Моцартплаца, купленном Гэллоуэй и предоставленном для нужд того, что они начали называть «Проект Чарли». Когда Гэллоуэй вернулась на Землю, а дальнейшее участие Россниковой более не требовалось, да и желания к этому она не высказала, «Проект Чарли» оказался на попечении Бах и доктора Блюма. Секретность была чрезвычайно важна. Гэллоуэй сказала, что про Чарли знают четверо, и это уже на три человека больше, чем нужно.

* * *

Чарли выглядела бодрой и выполняла просьбы Блюма. Тот работал, используя роботизированное оборудование, и это его раздражало. Но Чарли научилась брать у себя образцы крови и тканей и готовить их для исследования. Блюм начал кое-что узнавать о природе «Нейро-Х», хотя признавал, что, работая в одиночку, может потратить годы, пока не добьется прорыва. Чарли, похоже, не возражала.

Методы изоляции были жесточайшими. Транспортер доставлял припасы и выгружал их на грунт в сотне метров от хабитата. Из него выходил второй транспортер и привозил их внутрь. Ничему и ни при каких обстоятельствах не разрешалось покидать хабитат, а также контактировать с тем, что возвращалось в мир, – и, действительно, транспортер был единственным предметом из второй категории.

Контакт был строго односторонним. Что угодно могло попадать внутрь, но ничто не могло выйти. В этом была и сила системы, и ее финальная слабость.

* * *

Чарли прожила в хабитате пятнадцать дней, когда у нее начала подниматься температура. Блюм прописал ей постельный режим и аспирин, но не сказал Бах, насколько он встревожен.

На следующий день Чарли стало хуже. Она много кашляла, ее тошнило. Блюм вознамерился зайти в хабитат в изолирующем скафандре. В какой-то момент Бах пришлось даже удерживать его физически, пока врач не остыл, поняв, насколько глупо себя повел. Смерть Блюма не принесла бы Чарли никакой пользы.

Бах связалась с Гэллоуэй, и та прилетела на лайнере-экспрессе на следующий день.

К тому времени у Блюма появилась идея о том, что происходит.

– Я сделал ей серию прививок, – скорбно признался он. – Это настолько стандартно… я даже не задумался. Корь D1, манильский штамм свинки, все нормальные инфекционные заболевания, которых нужно опасаться в лунных поселениях. Некоторые вакцины были с убитыми вирусами, некоторые с ослабленными… вот они, кажется, и атаковали ее организм.

Некоторое время Гэллоуэй высказывала все, что она про него думала. Блюм был слишком подавлен, чтобы оправдываться. Бах просто слушала, не высказывая свое мнение.

На следующий день Блюм узнал больше. У Чарли развивались заболевания, против которых он ее не вакцинировал. Возбудители могли попасть в хабитат вместе с припасами или же все это время находиться внутри него.

Он тщательно изучил ее медицинскую карту тридцатилетней давности. Там не нашлось даже намека на любой иммунодефицит, а это не из тех синдромов, которые можно пропустить. Но каким-то образом он у Чарли развился.

У Блюма была теория. Даже несколько теорий. Ничто уже не спасет пациентку.

– Быть может, «Нейро-Х» уничтожил ее иммунную систему. Но тогда она пострадала бы от случайных вирусов еще там, на станции. Если только «Нейро-Х» не атаковал и те вирусы, и не изменил их.

Он бормотал такое часами, глядя на экране, как угасает и слабеет Чарли.

– Неважно, по какой причине… там, на станции, она пребывала в состоянии равновесия. Доставив ее сюда, мы нарушили это равновесие. Если я смогу понять как, то все еще есть шанс спасти ее…

На экране была мокрая от пота девочка с изможденным лицом. Почти все волосы у нее выпали. Она жаловалась, что у нее очень сухо в горле и ей трудно глотать. Бах подумала, что Чарли продолжает бороться, и у нее тоже появлялся комок в горле.

Но говорила Чарли все еще ясно.

– Скажи Меган, что я наконец-то закончила для нее рисунок, – сказала она.

– Она здесь, милая, – сказала Бах. – Можешь сказать ей сама.

– О-о. – Чарли облизнула губы сухим языком и посмотрела по сторонам. – Я плохо вижу. Ты там, Меган?

– Я здесь.

– Спасибо, что попыталась.

Она закрыла глаза, и Бах на миг подумала, что Чарли скончалась. Но она снова открыла глаза.

– Анна-Луиза?

– Я все еще здесь, дорогая.

– Анна, что будет с моими собаками?

– Я о них позабочусь, – солгала она. – Не волнуйся.

Ей как-то удалось сохранить голос ровным. Ничего труднее ей делать не приходилось.

– Хорошо. Тик-Так скажет, каких из них надо разводить. Они хорошие собаки, но не позволяй им разбаловаться и сесть тебе на голову.

– Не позволю.

Чарли закашляла, а когда смолкла, то показалось, что она стала чуть меньше. Она попыталась поднять голову, не смогла и опять закашляла. Потом улыбнулась – легчайший намек на улыбку, – но этого хватило, чтобы разбить сердце Бах.

– Схожу повидаться с Альбертом, – сказала она. – Не уходите.

– Мы здесь.

Чарли закрыла глаза. Она продолжала неровно дышать еще более часа, но глаза уже больше не открыла.

* * *