Головы моих возлюбленных

Этой ночью, когда я больше плакала, чем спала, и успела наизусть выучить текст световой рекламы на крыше дома по другую сторону улицы, моим единственным утешением был мирно спящий Бела. Его присутствие смягчало охватившее меня чувство бездомности и неприкаянности. Профессор как-то в шутку назвал моего сына миротворцем, потому что его безмятежный сон успокоительно действовал на всех. Не раз и не два мне доводилось наблюдать, что мужчины и женщины, которые отнюдь не были помешаны на детях, испытывали некое магическое влечение к моему сыну и блаженствовали при виде его. Есть же такие любители природы, которые, созерцая котят или дроздов, кормящих своих птенчиков, или пасущихся на лугу ланей, испытывают довольство и умиление. Я чувствовала себя счастливой, потому что обзавелась этим нежеланным ребенком, хотя, если глядеть поверхностно, это нарушило все мои смутные планы на будущее.

Завтра я могу предъявить сына Коре. Кора видела Белу всего только раз, совершенно желтого. Правда, главной причиной моей поездки было прежде всего желание совершить побег, но, конечно же, мне еще очень хотелось повидать свою подругу.

Друг Коры оказался на два года старше, чем ее отец, до знакомства я представляла его себе как итальянский вариант профессора, иными словами: редкие черные волосы, возможно, усы, животик, а сам он умный и добродушный, обворожительный и остроумный. Но если у человека сложилось некое представление, он наверняка будет разочарован. Друг Коры оказался вовсе не итальянцем, а немцем бразильского происхождения. Волосы у него были белокурые, с одной стороны он отпустил их подлиннее, чтобы искусно скрыть этой прядью несколько прохудившуюся макушку. Бритый, голубоглазый. Плюс удвоенная порция жизненной активности и динамики. Но вовсе не он на другой день открыл передо мной дверь, а итальянская служанка.

Я спросила Кору, женщина, не пригласив меня в дом, исчезла. И хотя время уже близилось к полудню, Кора вылетела мне навстречу в ночной рубашке, и мы крепко обняли друг друга.

По счастью, друг ее уехал играть в гольф в Уголино. Женщина принесла нам кофе эспрессо, а когда Бела ей улыбнулся, стала гораздо приветливее. Кора взяла его на руки и пришла в восторг – именно этого я от нее и ожидала.

До возвращения друга мне следовало получить о нем кое-какую информацию. Мы сидели на озаренной солнцем веранде, пили кампари с апельсиновым соком, а ноги водрузили на мельничный жернов. Вокруг шныряли ящерки.

Друга Коры звали Хеннинг Корнмайер, и ему уже перевалило за пятьдесят. Когда он был еще совсем молод, гамбургская фирма направила его в Рио. Через несколько лет он основал собственную строительную фирму, а потом достаточно разбогател, чтобы больше не работать и вообще наслаждаться жизнью.

– А он женат? Дети у него есть?

– Был женат на одной бразильянке, та была десятью годами старше его. Детей они не завели. А после развода она почти сразу умерла.

– А потом?

– Господи, Хеннинга это наверняка не слишком взволновало. Он тебе понравится.

– А как ты с ним познакомилась?

– Ты будешь смеяться, но у меня не было денег.

– Кора! Ты ведь достаточно получаешь от своих родителей, видит бог, тебе незачем идти на панель.

– Так вот слушай: на жизнь мне вполне хватает, но на машину уже нет. Ты что ж, всерьез думаешь, что мне надо было идти на панель после того, как ты научила меня воровать?

Я польщенно засмеялась.

– Ты никак украла у него бумажник.

– Хочешь верь, хочешь не верь, но он застукал меня именно за этим занятием. Знаешь, в Бразилии есть такие карманники, по сравнению с которыми мы жалкие дилетанты. Мы никогда еще не упражнялись на живом объекте…

Мне понравилась история Коры. Я сочла очень романтичным, что можно влюбиться в человека, совершая кражу. Кора осталась прежней, она отплясывала с Белой по каменному полу, отплясывала босиком и в ночной сорочке и распевала: «Лазурь, лазурь», а потом накормила Белу с ложечки.

– Кстати, Хеннинг скоро придет. Мы немножко приукрасим твою историю и скажем, будто твой отец гонялся за тобой и за Белой с ножом в руках. Хеннинг очень любит выступать в роли спасителя.

Я нежилась на солнышке, и во мне бродило радостное ощущение, что серые дни до поры до времени миновали.

Глава 9 Золотой телец

До последнего времени Меркурий, бог всех плутов, исправно простирал надо мной руку-заступницу. Возможно, он, как принято у богов в этой стране, принял обличье Чезаре. Хотя по возрасту мой водитель никак не годился мне в родители, повадки у него были совершенно отцовские. К грезам о воображаемом отце, которые сопровождали меня в детстве, он, пожалуй, имеет большее отношение, чем истинный виновник моего бытия. Ребенком я винила себя в исчезновении отца. Я не была ни достаточно красива, ни достаточно мила, чтобы прийтись по душе королю. Мне так приятно, что Чезаре находит меня привлекательной, и порой я стараюсь не замечать некоторые упущения в его работе, чтобы его не прогневать.