Головоломки

Лукоморье: «залив моря», уже др. — русск. лукоморие (Хож. игум. Дан. 5). От *loka «изгиб» (см. лука́) и мо́ре; ср. также из луку моря

Этимологический словарь Фасмера.

«… Обратимся к содержанию былины. Соловей Будимирович приплывает на Русь из города «Леденца», из земли «Веденецкой»:

Из-за славного синя моря Волынского,
Из-за того Кодольского острова,
Из-за того лукоморья зеленова…

… Таким образом, географические названия былины о Соловье Будимировиче, в целом, на наш взгляд, подтверждают мысль о путешествии этого героя на Русь из балтийско-славянских земель. Соловей Будимирович плывет из «земли Веденецкой» (Венедской), по пути проходит мимо «острова Кодольского» (Готланда), к побережью «Вирянского моря» (Финский залив), где лежит эстонский город «Леденец» и далее по Днепру добирается до Киева. Былина точно фиксирует путь, каким балтийско-славянские мореходы добирались до берегов Восточной Европы…»

«Былина о Соловье Будимировиче в свете географической терминологии» В.Б. Вилинбахов. Руский фольклор, Л., Наука, 1971, с. 226–229.

21 июня 1983 года

Расчет на то, что к полудню, когда объект должен зачем-то обязательно появиться в вестибюле гостиницы, там будет мало народа, похоже, не оправдывался. Они бродили среди толпы, которая и не думала рассасываться. Было уже одиннадцать тридцать пять утра, а толчея в вестибюле «ACARA Das Antares Penthousehotel» была почти как в московском метро в час пик. По крайней мере, так это представлял себе Серегин, никогда не бывавший в Москве.

С рассеянным видом «нашего» туриста, впервые попавшего в загранку, Серегин неторопливо прохаживался по обширному вестибюлю, присаживался то тут, то там на диванчики и пуфики, заглядывал в углы, где стояли высокие фикусы в горшках. Со стороны его действия казались чисто случайными — ну, некуда человеку время девать, ждет он кого-то, кто должен прийти еще не скоро, вот он и шляется из угла в угол. И только очень внимательный наблюдатель мог бы заметить, что все перемещения Серегина подчинены жесткой схеме, а сам он то и дело притрагивается к мочке уха и беззвучно шевелит при этом губами. Но для таких дотошных наблюдателей у Серегина в кармане лежал «полог внимания», который мог отвести глаза любому.

Любому, кроме объекта, в который раз за сегодняшний день подумал Серегин. Мы понятия не имеем о быстроте, интенсивности и глубине изменений, которые артефакт производит у своего владельца. Может, искомый Олейников-Свиридов давно уже не человек, а супе-пупер-мэн, читающий мысли и прочее, которому наш «полог» и прочие штучки нипочем. И, возможно, пока мы ищем его, он давно уже вычислил нас и наблюдает из какого-то укромного местечка, выжидая удобный момент, чтобы нейтрализовать нас раз и навсегда. Просто, чтобы не докучали…

Серегин достал платок и в который уж раз вытер вспотевший, несмотря на работающие в вестибюле конденсаторы, лоб, заодно, притронувшись к мочке уха, включил рацию.

— Первый, я третий, — шепнул он, беззвучно шевеля губами. — Объекта по прежнему не вижу. Может, мы его просто не узнаем?

— Спокойно, третий, — послышался в скрытом наушнике спокойный, чуть ироничный голос Вольфрама. — Объект будет здесь в полдень, но никто не обещал, что он появится заранее. Когда ты увидишь его, то узнаешь наверняка.

Серегин исподтишка вздохнул. Ему бы эту непробиваемую уверенность командира.

— Доложи еще раз о своих действиях, когда опознаешь объект, — продолжил Вольфрам.

— Доложить о местонахождении объекта вам, дождаться подтверждения, что вы его приняли, после чего немедленно покинуть вестибюль и ожидать дальнейших распоряжений на улице, не ближе пятидесяти метров от гостиницы. Если в течение получаса таковых не последует, возвращаться к себе и связаться с Центром, — без запинки оттарабанил Серегин. — Но я не понимаю, — тут же добавил он.

— Чего еще ты не понимаешь? — вздохнул Вольфрам. — По-моему, тут все предельно ясно.