Головоломка

Ошарашенный, я повернулся и со всех ног побежал с этого места, хранящего свидетельство такой страшной тайны, что она грозила свести меня с ума.

Каким-то образом я нашел дорогу назад, к лагерю. Я вполз в палатку и обнаружил, что Хассан по-прежнему спит, тихо похрапывая. Дождь все еще лил как из ведра. Я был весь мокрый, да к тому же еще до смерти перепутанный неожиданной находкой. Я попытался разбудить брата. Но вовремя остановился. Остаток ночи я провел в раздумьях, свернувшись калачиком на постели.

Утром я никак не мог собраться. Я пошел к папе. Он был единственным человеком, которому я мог об этом рассказать. Папа-то знает, что делать. И он был таким человеком, который не впадает в панику при виде необычного. Он хорошенько все обдумывал, а потом выносил вердикт.

Папа выслушал мою историю, а потом я отвел его к мертвому мифическому существу.

Кто-то начал пожирать его, но большая часть все равно осталась в целости и сохранности. Папа стряхнул муравьев, потом надел резиновые перчатки и исследовал тело.

— Ты прав, — сказал он, и по его голосу я слышал, что он так же поражен, как и я. Мы посмотрели друг на друга. Он положил руку мне на плечо.

— Не говори никому, — сказал он. — Никому, понимаешь?

Я усиленно закивал:

— А что… что мы должны делать?

— Впервые в жизни я не знаю, как же лучше поступить, — признался он. — Веришь или нет, я не могу знать всего, Макс. Если честно, эта находка ставит меня в тупик. Думаю, лучше всего нам сохранить эту тайну между нами.

По какой-то причине я нашел это заманчивым. У меня и папы будет тайна, о которой больше никто не догадывается!

— Хорошо, папа, я не буду никому рассказывать.

— Пока я не буду уверен, как лучше поступить.

— Хорошо.

— Ни Хассану, ни Джорджии и уж тем более никому из взрослых.

— Я же сказал, что не буду.

Тут он понял, что я вот-вот расплачусь.

— Не надо, сынок, не надо, — сказал он.

И он сделал то, что не делал никогда в жизни. Он сделал шаг вперед и обнял меня. Невысокий жилистый мужчина, он обхватил меня сильными руками и не отпускал несколько секунд:

— Не беспокойся, Макс. Все будет хорошо. Просто помалкивай. Хранить такую тайну нелегко. Даже очень нелегко. Даже мне. Мы просто должны хранить ее. Я знаю, что мы не сможем забыть это, но мы не должны позволить этому выйти наружу. Не сейчас. А возможно, и никогда.

— Я понимаю.

— Конечно, ты понимаешь. Ты мальчик смышленый. Ты понимаешь, к чему это может привести… Лучше нам оставить это здесь. Когда мы вернемся, займи чем-нибудь Рамбуту, а я возьму лопату и зарою эту штуку.

— Ты… ты не собираешься сохранить хоть какую-нибудь часть?

— Думаю, лучше, если мы похороним его полностью.

Так мы и сделали. На самом деле я не понимал необходимости такой строжайшей секретности. Но я чувствовал, что так надо. Что-то внутри меня перевернулось. И я сдержал обещание. Я никогда не говорил никому о том, что нашел той ночью. До сих пор не говорил.

20 августа, остров Кранту

Этим утром, после того как мы съели нашу последнюю козу, симург — огромная сказочная птица — подошел очень близко к лагерю.

По большей части мифические существа держались в стороне от людей. Они ловили обычных обитателей острова и дрались друг с другом, иногда убивали друг друга, но в людях, казалось, присутствовало что-то, что им не нравилось. Рамбута сказал, что, возможно, это из-за запаха нашего тела, и папа согласился с ним. Мы плавали чертовски много и соблюдали гигиену, поэтому не думаю, что мы так уж сильно пахли. Но Рамбута сказал, что он имеет в виду не резкий запах пота, который раздражает нас, но присущий всем Homo sapiens запах.

— Ты сам его не ощущаешь, да и я тоже, но животные чувствуют очень хорошо, — объяснил папа. — Этот трудно уловимый запах присущ только нам. Собака бы учуяла, что человек где-то рядом, задолго до того, как его увидит. Конечно, эти существа из другой исторической эпохи, и до сих пор они едва ли часто встречались с людьми, но есть такая вещь, как генетическая память — память, заложенная в генах. Думаю, мифическим существам не нравится запах человека, потому что где-то в глубине их мозга сидит память о тех доисторических охотниках, которые убили их мать. Мы оставили о себе плохую память в этих созданиях. Мы старались их уничтожить, иногда без всякой причины или повода с их стороны, часто стирая с лица земли целые виды, даже не задумываясь об этом. Ничего удивительного, что запах человека наполняет их нервозностью и страхом.