Головоломка

Грант и Лоррейн испытали ужасное потрясение. У папы и Рамбуты было гораздо больше времени, чтобы привыкнуть к «потрясающим животным», как их называл папа. Может, они с Рамом и испытывали потрясения от каждого маленького открытия, которое привело к большому, но, по крайней мере, чудеса им доставались маленькими порциями.

На всех остальных все это обрушилось как гром среди ясного неба, и взрослые американцы пострадали больше всех. До этого их мир был упорядочен. Они думали, что знают все, знают, что нужно делать с той или иной вещью в нем. А тут мир вывернулся наизнанку и перевернулся с ног на голову, и это поколебало их верования и предрассудки. Они нервничали, судорожно вздрагивали и подпрыгивали из-за каждого звука, были постоянно испуганы и вообще выглядели так, будто неожиданно попали в зону военных действий. Они ходили с вытянутыми серыми лицами и горящими глазами. Могу поклясться, Грант каждый вечер ложился спать с надеждой, что утром он проснется и весь этот кошмар окажется розыгрышем.

Дети совсем другие. Джорджия говорила, что это потому, что с нами все время случаются разные вещи, и потому, что у нас еще нет такого запаса жизненного опыта, как у взрослых. А я думаю, это потому, что у нас все еще есть воображение. Еще недавно Джорджия верила в фей. Не так давно я верил в Деда Мороза. Хасс до сих пор верит в привидений. Наше воображение пока не затвердело, как цемент, как у взрослых. Мы тоже были потрясены и испуганны, но быстрее привыкли ко всем этим вещам.

И мы, дети, больше болтали обо всем этом.

— Именно его лицо показалось мне таким странным! — возбужденно воскликнула Джорджия.

— Да, человеческое лицо, — кивнул Хасс. — Крылатый лев с человеческим лицом. Это очень необычно.

— Необычно? — фыркнул я. — Нам нужно научить тебя другим английским словам!

— Тем не менее очень красиво, — продолжила Джорджия. — Прекрасная шкура янтарного цвета и темная грива. А его крылья! Ты что-нибудь отснял, Хасс?

Хассан кивнул, указав на камеру.

— Все здесь, — сказал он. — Никто не усомнится, увидев такие доказательства.

— Это просто картинки, — сказал я. — Папа говорит, что, если мы не привезем ламмасу домой, целого и невредимого, они сделают все, что смогут, чтобы дискредитировать его, то есть нас. Он говорит, что вокруг полно скептиков, готовых напасть на все, что не вписывается в привычную картину мира. Я много видел всяких штук, снятых на пленку, которые вовсе не были реальными. Из чего только люди не создают таких странных существ, похожих на настоящих.

— Ну да, нас здесь не так уж мало! — заявила Джорджия. — Они не смогут сказать, что мы все врем.

— Они подумают, что мы сговорились, — так папа говорит.

В любом случае Джорджия оказалась права насчет одной вещи. Ламмасу красив. Красивым было и другое львиноподобное существо, мантикора, у которой не было крыльев, зато был хвост, стреляющий горящими отравленными стрелами. И конечно, единорог — самый главный из них. Он казался благородным и в то же время сильным. Свобода была в его глазах, гриве и хвосте. Он стремительный, как ветер. Мы обожали единорога.

Взрослые ходили вместе с нами смотреть на единорога, пьющего из пресного озерца, и мы наделали целую кучу видеозаписей и фотографий.

Все сказочные создания были неиссякаемой темой для разговоров.

— Эта нага, о которой вы говорили, — спросила Джорджия у Рамбуты, — какая она?

Мы с Хассом пододвинулись поближе. Рамбута хорошо умел рассказывать.

— Вы должны понимать, — начал Рамбута, сидя на нашем бревне на пляже, — что, хотя мы даем мифологическим созданиям имена, эти имена не означают, что все существа, которые их носят, будут одинаковыми по своему облику. Нага из Камбоджи может совершенно не походить на нагу из Шотландии или Мексики. У наги есть несколько обличий. Одно из них — это довольно любопытная помесь слона и водяной змеи, другое — если судить по изображениям, найденным в храмах Ангкор Ват, — это семиглавое коброподобное существо. Что вы должны помнить — так это то, что нага — властительница вод. Она является символом воды: дождя, реки, моря. Ее сила может использоваться как во благо, так и во вред. Нам нужна вода, чтобы пить, чтобы мыться, чтобы путешествовать, но она может прийти и как наводнение или шторм, который разрушает все вокруг.

Все мужчины на острове теперь носили с собой винтовки, куда бы они ни шли. Похоже, они не только ожидали какой-то внезапной опасности, но и готовились к встрече с настоящей агрессией. Это было видно по тому, как они все время что-то напряженно высматривают. Я спрашивал об этом папу, но он не ответил мне. По крайней мере, не дал ясного и понятного ответа.

— Эта нага очень свирепая? — спросил я Рамбуту. — Нам что, бежать со всех ног, если мы увидим ее?