Головолом [СИ]

Так думала Марьям Пресслер, тихо радуясь тому, что подобные мысли не пишутся в системные логи.

Сочтя что снявши голову по волосам не плачут, дамы осознанно злоупотребили своим высоким положением и перенаправили на поиск большую часть доступных аналитических ресурсов филиала.

В этот раз корпоративные правила сыграли на их стороне. Поскольку вся деятельность регионального отделения тщательно документировалась, удалось собрать первичный массив сведений о распорядке дня Валерии, отданных ей распоряжениях, одобренных тратах и запрошенных сводках.

Разумеется, доверия этому массиву было немного.

Воспитанная в корпоративных традициях, госпожа Барбат умело пускала пыль в глаза, оставляла десятки ложных следов, разбросала сотни фальшивых зацепок, полностью уверенная в том, что это скроет ее реальную работу на региональном уровне.

Аудит с ключами центрального офиса развеял бы эту пелену обмана одним или двумя запросами, но у Ольги с Марьям никак не могло оказаться доступов такого уровня.

Однако, у миз Кавендиш имелся опыт работы почти что на всех уровнях корпоративного взаимодействия — в отличие от Валерии с Марьям, которые заняли высокие должности сразу по завершению обучения.

Направив часть аналитических групп на работу с массивами баз системных данных, Ольга сосредоточилась на человеческом факторе.

Подземный комплекс, который штурмовали силы Корпола, даже с учетом высокой автоматизации, требовал присутствия специалистов — где-то в живую, а где-то и посредством подключения к дистантам.

Госпожа Барбат постаралась ограничить количество людей, осведомленных о происходящем. В чипы специалистов загружались скрипты, которые стирали или заметно искажали аппаратную часть памяти.

Для органической памяти приходилось пользоваться услугами корпоративных чип-ридеров. Но память самих чип-ридеров сохранялась, вмешиваться в их воспоминания было уже некому, поскольку большая часть таких специалистов являлась женщинами.

Там, где пасовали четкие алгоритмы, в игру вступала взрывоопасная смесь запретов с подкупом и шантажом.

Список подчищавших за Валерией чип-ридеров оказался невелик. Госпожа Барбат не любила складывать все яйца в одну корзину, но предпочитала минимизировать риски распространения приватной информации.

Тактика Ольги Кавендиш не отличалась оригинальностью. С женщин брали очередную электронную подписку о неразглашении, знакомили с наспех собранным отчетом, в котором читательницы корпоративных чипов открыто назывались пособницами опасной диверсантки.

Затем им давали посмотреть краткую выжимку новостей со свалки, не забывая сделать цифровой зум на поврежденной полицейской технике с легко узнаваемой символикой Корпола — и лишь после этого озвучивали условия сделки.

Не знакомому со спецификой корпоративного устройства могло бы показаться удивительным, что за рутиной чисток и смены настроек сотен чипов женщины ухитрялись различать и запоминать множество деталей, которые сама Валерия предпочла бы надежно спрятать.

Каждый отдельный факт выглядел неприметно и безобидно, но вливаясь в десятки реконструированных моделей он делал их уже не столь нейтральными.

Вооруженные суперкомпьютерной экспертизой региональные директора “Карфаген Индастрис” потратили чуть меньше сорока минут, прежде чем наткнулись на что-то действительно необычное.

40

Сколько себя помнила, Флора не любила лук. Опция "без лука" в немногочисленных ресторанах и кафетериях, которые она посещала, была обязательным условием для выбора блюда.

Но попав в ситуацию, когда голос из-под потолка задавал ей вопросы, на которые её подсознание или скрытая личность отвечала за Флору, девушка впервые почувствовала себя на месте луковицы.

Жизнь Флоры расслоилась, перешла в странное состояние множественного числа — и психика полицейской с этим изменением не справлялась.

Дезориентацию она уже переживала. Память о том, что творилось совсем недавно, когда безумный головолом перебрасывался с ней бессмысленными репликами, была еще свежа. Ощущения того периода стали для Флоры чем-то вроде прививки — в них девушка нашла спасительное подобие.

Сумасшествие, вместе с намеками на какую-то двойственность и возможную утрату цельности, напоминали Флоре грязные и запрещенные во всем цивилизованном мире технологии изменения сознания. Кто-то пробовал подменить ее личность, не просто выставить какие-то руководящие алгоритмы или блоки.

На какое-то время Флора заподозрила в этом преступлении головолома по имени Карл. Вспышку яростной ненависти пришлось подавить усилием воли. Модель не сходилась.

Пребывание под допросной смесью делало полицейскую слабой, неспособной на быстрые движения и мелкую моторику. Но эффекты химии все равно отличались от того паралича, который устраивал гражданским “Пигмалион”.

Карлу досталась и блокировка чипом, а поверх неё, сохранявший невозмутимый вид и безупречность костюма мужчина угостил головолома порцией допросной смеси. Кроме того, Карл снял эффект медицинской блокировки, то есть по сумме проявлений был чуть ближе к союзникам, нежели противникам Флоры.