Головокружение

Обычно, когда 11 ноября[17] по улицам города проходил военный оркестр, сначала вдалеке слышался почти неуловимый рокот барабанов, и мы все настораживались. Затем проявлялись трубы, валторны и тромбоны – так сказать, дудки, и все сразу вспоминали: «Ух ты, а ведь сегодня одиннадцатое ноября, и будет парад».

И тогда все не спеша надевали пальто и выходили на крыльцо, чтобы насладиться зрелищем. Все шло своим чередом, парад проходил, и жизнь продолжалась, словно ничего и не было.

Другое дело – спонтанный праздник. Он о себе не объявляет заранее.

Увеселения начал Мишель. Трубы зазвучали неожиданно, когда он нес кастрюлю с нарубленным льдом. Я видел, как он замер, свел колени и спустил штаны с такой скоростью, с какой Счастливчик Люк[18] не стрелял в собственную тень. Мишель даже не попытался спрятаться, уйти в темное местечко. Нет, процесс происходил демонстративно, на глазах у всех, при полном освещении и во всем блеске. Зрелище открывалось апокалиптическое: человек в железной маске сидел на корточках и его зад висел над землей сантиметрах в десяти. Эх, был бы у меня фотоаппарат…

Что-то пугающее и болезненное поднялось откуда-то из самых глубин живота: огромный ком смеха. Я согнулся пополам и даже вздохнуть не мог от хохота. Фарид выполз из палатки на звук смеха, несмотря на температуру, чтобы посмотреть, что происходит, и разделить веселье. Впервые за долгое время он встал на ноги и присоединился к Мишелю. Наш общий хохот разнесся далеко по подземелью, и я чуть не задохнулся. А вот юный араб начал задыхаться не на шутку, и это меня напугало.

Потом настал мой черед. Слезы смеха на глазах моментально высохли, и я спринтерски рванул в место, куда мы никогда не заходили. Этот гад Мишель, снова почувствовав себя в форме, направил фонарь в мою сторону.

– Отстань! Это дело сугубо интимное, черт побери!

– Да начнется спектакль! – отозвались оба хором.

Я пытался спрятаться, но цепь не давала. В конце концов пришлось прижаться к скале, втянув голову в плечи, и пониже спустить штаны. Пыхтел я долго. А потом все снова хохотали до упаду. Это был момент величайшего единения и соучастия, таких здесь нам переживать еще не доводилось.

В поле моего зрения попал газовый баллончик, отсоединенный от горелки и валяющийся возле палатки. Следующий уже был на его месте, – наверное, его поменял Мишель, пока я облегчался.

Предпоследний баллон из наших запасов.

Это гнусное зрелище вдруг резко напомнило, что смеялся я, наверное, в последний раз в жизни.

30

Вы жаждете приключений? А может быть, вы мечтаете посетить все семь континентов и преподнести себе подарок в виде высокой горной вершины? «Maximum Adventures» предоставит вам все это. Мы знаем, как сделать вашу мечту реальностью, и поможем вам достичь цели. Конечно, вы и сами должны приложить известные усилия, но мы беремся повысить ваши шансы на успех и обеспечить безопасность приключений.

Итак, тех, кто отважится взглянуть в лицо своей мечте и принять вызов, мы приглашаем подняться вместе с нами на гору, которую вы выберете сами. Скорее присоединяйтесь к нам!

Рекламный проспект компании «Maximum Adventures», организованной Максом Беком в 1985 году, а в 1992-м, через год после его трагической гибели, объявившей себя банкротом

IIII I. День шестой.

Вместе с сытостью стали возвращаться физические и душевные силы. Впервые за все наше пребывание под землей у меня возникло ощущение настоящей сплоченности в группе. Теперь мы зажигали горелку только в случае крайней необходимости и перестали пользоваться ею для освещения или для мытья. Входя в палатку, мы снимали обувь и делали еще кучу всяких вещей, которые отныне составляли нашу жизнь и обеспечивали выживание. Мы приучились убирать стаканы, зажигать горелку только снаружи, чтобы не появился конденсат, мыть толченым льдом тарелки для экономии газа, облегчаться как можно дальше от палатки… Мы с Мишелем махровыми полотенцами вычистили наше жилище сверху донизу. Ведь так приятно спать на чистой и почти сухой земле. Потом мы выстирали полотенца в холодной воде. Кровь, конечно, не отстиралась, а полотенца, разумеется, никогда не высохнут, но это не важно: теперь мы жили почти в гармонии с местом, на редкость враждебным к нам. В общем, мы, как Желанный Гость, потихоньку приспособились.