Головокружение

– Вот и хорошо. – Голос Сантьяги стал жестким. – Как вы знаете, Доминга, на серверах «Тиградком» хранятся резервные копии архивов Великих Домов. Я хочу, чтобы вы влезли к людам и выудили всю информацию по «перовским мечтательницам». Самую подробную.

– Но…

– И попытайтесь не попасться, в этом случае мне придется вас казнить.

Доминга убрал телефон в карман и покосился на Тамира, который подслушивал разговор, прислонившись головой к трубке.

– Как думаешь, он правда нас казнит?

– У комиссара плохое настроение, – тоскливо протянул шас.

– Я знаю.

– Тогда чего спрашиваешь?

– Думаю.

– Над чем?

– Будем ломать сеть или у Бесяева доступ попросим?

– Давай сначала сломаем, – вздохнув, предложил Тамир. – А если Егор нас засечет, объясним ситуацию.

– Логично, – согласился Доминга. – Егор чел добродушный, он не захочет, чтобы нас казнили.

* * *

Москва, Театральная площадь,

10 июня, пятница, 18:32

Нужно затаиться!

Самое умное сейчас – уйти на дно, спрятаться, а еще лучше – покинуть Тайный Город на несколько недель или месяцев. Разозленные нелюди прощупывают каждый переулок, каждую квартиру, изучают едва ли не каждого москвича. Они готовы на все, чтобы заполучить одинокого героя, и сеть, что они сплетают, становится все более и более плотной. Разозленные нелюди дышат в спину, утром они оказались совсем рядом, но…

– Я не собираюсь прятаться!

Оглядываясь на свершенное, сутулый испытывал чувство гордости: за то, что сделал, за то, что не попался, за то, черт возьми, что вообще решился пойти против Тайного Города. Сутулый гордился собой и своими поступками. Он понял, что все последние дни, каждую минуту и даже секунду из них, был по-настоящему, без дураков, счастлив. Готовясь к атакам и ускользая от преследователей, читая о себе в новостях и наблюдая, как гаснет жизнь в глазах очередного казненного – все, что он делал, приводило сутулого в восторг. Он снова был нужен. У него снова появилась цель.

И даже утром, стоя внутри оцепления, он все равно был счастлив. Он боролся.

И он побеждал.

– Я поступаю правильно. Я человек, а не чел, и доказываю это своими делами. Я не сдамся!

А значит, никакого бегства. Как раз наоборот: нелюди ждут, что он, испуганный, помчится прочь, и удивятся, пропустив очередной удар. Очень хлесткий, очень дерзкий удар. Возможно, тот самый, который, наконец, разбудит замшелое человское болото.

– Потому что за мной должны пойти другие!

– И все же я считаю риск неоправданным, – в очередной раз повторил Бадар Хамзи. – До тех пор, пока не будет пойман Мститель…

– Я убежден, что мерзавец уже смылся из Тайного Города, – перебил помощника отец Динамус.

Настоятель Московской обители отличался здоровой полнотой, а потому единолично занял самый большой и самый удобный диванчик микроавтобуса, сибаритом развалившись на кожаных подушках. Расслабленная поза, умиротворенный взгляд, бокал с любимым коньяком в руке – эрлиец буквально излучал спокойствие.

– Мстителя не поймали, а только спугнули, – заметил Бадар.

– А какой был шум! – причмокнул отец Динамус и покосился на беззвучно работающий телевизор, на экране которого в очередной раз демонстрировалась многострадальная Мясницкая. – Челы до сих пор не могут успокоиться.

– Их можно понять, – пробормотал Бадар.

Смерть Анура Турчи привела шаса в бешенство, и самодовольные разглагольствования настоятеля солью сыпались на душевные раны помощника. Как можно наслаждаться жизнью в такое время?

– Мстительный ублюдок наверняка понял, что в следующий раз осечки не будет, и скрылся из Тайного Города.

– Или он убедился, что удача на его стороне.

– Удача рано или поздно заканчивается, – наставительно произнес Динамус.

– Мститель об этом не задумывается, он – псих.

– С каких это пор ты начал диагностировать челов?

– Вы сами говорили об этом на консилиуме, который провели по приказу Сантьяги, – напомнил шас.

– Не по приказу, а по просьбе, – уточнил отец Динамус.

– Не важно, – проворчал Бадар. – Вы нарисовали психологический портрет Мстителя и в конце выступления заявили, что у него не все в порядке с головой. У меня есть видеозапись.

– У всех, кто идет против Темного Двора, не все в порядке с головой. Для этого не нужен консилиум.

– Вот видите: вы признаете! А психопат ни за что не остановится и будет…

– Это не повод отказывать себе в маленьких удовольствиях, которые скрашивают печальный стариковский век.

Отец Динамус, мягко говоря, лукавил, выражение «стариковский век» он использовал тридцать последних лет, оставаясь при этом полным сил и здоровья, а учитывая знания и возможности настоятеля, можно было не сомневаться, что «печальный век» продлится еще довольно долго. Однако насчет маленьких удовольствий эрлиец не лгал: он обожал оперу и не мог пропустить шумную премьеру, которую давали в Большом под занавес сезона.

– Бадар, зачем ты мучаешь старика, а? Я и так сделал все, что ты сказал: потратился на новую машину…

– Согласитесь, она лучше лимузина?

Но Динамус не услышал помощника:

– Нанял за огромные деньги этого рыжего убийцу, хотя имело смысл пригласить симпатичную зеленую ведьму…