Голоса трех миров

— Джоб, терпимость — главное условие мира в сообществе.

— Знаю. — Джоб кряхтя устроился на переднем сиденье. — Поэтому мы еще напарники.

«Господи! — удивилась про себя Эл. — Неужели и у него просыпается чувство юмора». Она включила двигатель и «дворники».

— Она пр–рава! Она пр–рава! — горячился, приседая и раскачиваясь на спинке любимого кресла, какаду Лари. — Она пр–рава! Ты потр–рясающе нер–разу- мен! Какого чер–рта ты пр–риволок сюда эту лохматую обр–разину? А если бы он тебя р–разор–рвал?! Тоже мне Маугли.

— Говорю тебе, что он сам повернул во двор. А я только подвел его к двери. Ты же сам меня учил языкам бессловесных.

— Дур–рак! Дюша — дур–рак! — возмущался попугай.

— Сам дурак, — отозвался Андрей и подавился выданным эпитетом. Так и есть, Лари страшно обиделся.

— Неблагодар–рный! — возопил он. — Я его учил! Я его любил! Я его пр–ривечал! А он мне дур–рака! Дур–рака! Ты пр–рав, пр–ротивный! Я стар–рый, безмозглый дур–рак. Так тебе, Лар–ри, так! Если не можешь отличить пор–рядочного человека от нер–разум- ного р-разгильдяя.

В глубокой скорби попугай спрятал голову под крыло, да так и остался, неожиданно замолчав.

— Лари, прости, пожалуйста, ты самая умная птица из тех, которых я знаю, — расстроенно бубнил Андрей.

Лари молчал и не двигался.

— Ты вообще умнее всех в городе, а еще добрее, красивее и талантливее.

Попугай не менял позы, только выглядывавший из–под крыла хохолок едва дрогнул.

— Даже Серега и то не такой умный, — пустил в ход последний козырь Андрей.

— Вр–решь, вр–решь, р-разгильдяй, — не выдержал Лари, — Сер–рега гений! Что бы мы без него делали?! Твой бессловесный Тр–резор–р был бы уже в р–распр–ределителе, если бы Сер–рега не спар–родир- ровал. И это он пр–ридумал надеть этой псине на шею стр–рогач из музея и пр–рикр–рутить туда стар–рую губную гар–рмошку Виктор–ра. Гений! Сер–рега гений!

Глухое ворчание пробилось через попугайские крики восторга.

— Что это с ним? — удивился мальчик, оглянувшись на сидящую в уголке бурую собаку, которую они только что выдали полицейским за Трезора Лаки.

— Что–что, дикар–рь! — пояснил Лари и тут же увидел белые зубы, но не в улыбке, а в сердитом оскале.

— Тише, тише, ему, по–моему, не нравится, когда ты так его называешь, — предположил Андрей.

Бурый кобель тут же поднялся, подбежал к Андрею и, задрав морду, преданно уставился ему в глаза, виляя хвостом.

— Слушай, а может быть, он не бессловесный? Знаешь, мне показалось, он открывал пасть, когда Сере- га пародировал.

Теперь кобель извивался всем телом и тревожно поскуливал. Он топтался передними лапами и даже немного подпрыгивал, отрываясь от пола, будто хотел встать на задние и лизнуть мальчика в лицо, но боялся, что тому не понравится такая фамильярность.

— Ер–рунда! Чушь! — отрубил Лари. — Собаки так не хитр–рят. Он пр–росто тебе льстит, значит, попр- рошайничает, жр–рать хочет. Вр–ремя обеда.

— Как обеда? — испугался мальчик.

— Так обеда. Вон часы, половина второго.

— Елки зеленые, — засуетился Андрей, — мне поскорее домой надо. Я, конечно, оставил двойника в Мире Разума, но мама может и в комнату сунуться. Елки зеленые, — повторил он присказку, которую совсем недавно случайно узнал и которая ему страшно понравилась.

— Ладно, беги, я с этим дур–рнем упр–равлюсь. Сейчас пр–ридет Виктор-р или Мар–рина, мы р-ре- шим, что с ним делать.

— Нет уж, без меня не решайте, — забеспокоился мальчик, остановившись на пороге, — собака все так же вертелась у его ног. — Это мой бессловесный. Накормите — и все. Вечером снова приду. Ладно, я побежал. — Он не обратил внимания на то, что кобель вдруг повесил голову и хвост, развернулся и поплелся в угол.

— Может быть, вызвать такси? — предложил Лари.

— Да ну, я ногами! — крикнул Андрей, закрывая за собой дверь.

— Сор–рванец, — проскрипел попугай. — Р-радость и наде, жда. — Он повернулся к притихшей собаке. — Ну что, песья кр–ровь, пиццу жр–рать будешь?

Кобель сорвался с места, ответив оглушительным лаем.

— Чер–рт, чер–рт, чер–рт! — еле успел взмыть под потолок Лари. — Неблагодар–рный! Бешеный, что ли? Лохматая р-рояса!

Кобель подпрыгнул и лязгнул в воздухе зубами, норовя достать птицу.

— Слабо, — поддразнил Лари. — Слышь, звер–рюга, освободи место для посадки, я ведь не ор–рел, кр–рылья устали.

Кобель неожиданно улыбнулся и вернулся в угол, где и сел, с интересом наблюдая за попугаем, слегка склонив голову набок.

— Слушай, а вдр–руг Дюша пр–рав? — Лари в раздумье опустился на спинку кресла.

Громкая дробь собачьим хвостом по полу была ему ответом.

— Смотр–ри ты! — удивился попугай. — А вот мы пр–ровер–рим. Подойди–ка сюда, пар–рень.

Собака встала и подошла к креслу.

— А ну–ка сядь, — предложил Лари.

Собака села.

— Нет, не пойдет, — вслух рассуждал попугай. — Некотор–рые бессловесные могут знать и команды в вольной форме. Слушай, пар–рень, если ты не бессловесный, пер–рескочи кр–ресло. Чер–рт меня побер- ри! — затрепыхал крыльями попугай, потеряв равновесие, когда косматое тело пронеслось прямо у него перед клювом. — Кажется, я действительно допустил бестактность, назвав тебя дикар–рем и псиной. Пр–ро- шу прощения.