Гололед

Поляну в мастерской мы накрыли вполне приличную. У меня от спирта, выписываемого на ожижитель, был хороший запасец. И я с весны начал кидать в двадцати литровый бутыль, все созревающие ягоды фрукты. Черешня, вишня, клубника, абрикосы, персики, слива, груши, яблоки, смородина, малина, крыжовник, голубика, черника, брусника, клюква. И каждая последующая порция заливалась пищевым спиртом-ректификатом (который я еще и перегонял — «рубя хвосты»). Последняя порция, для настойки, была зимняя — из цитрусовых. Далее шел стандартный процесс — отжим, фильтрация и… дегустация. Получилась вещь — градусов около пятидесяти. Хватило всем и конечно пришедшей секретарше командира Борельской. Которой мы налили литр саморобного бальзама. Ясно, что начальство было в курсе событий — ведь от мафии никто не уходил.

Предзащиту мы прошли основательно попотев, гоняли нас на кафедре нещадно. Замечания сыпались чуть ли не по каждой точке. Присутствовал сам Генерал, мы с ребятами где-то приуныли. Но он в своем заключительном выступлении сказал: «Исправите ошибки, учтете замечания и кафедра будет рекомендовать вас в аспирантуру.» Слово было сказано — очень весомое слово очень серьезным человеком.

Я обнаглел и попросил Борельскую направить меня на сдачу кандидатского минимума — английский, философия, специальность. И тут же напоролся на встречный удар.

— Если дипломный проект будешь защищать на английском — походатайствую, — таким было ее резюме.

Я должен бы уже и привыкнуть к ее пассажам, но у ней они всегда были неожиданными.

Все шло на мажорной ноте, диплом защитил успешно. Кандидатский минимум сдал. Экзамены в аспирантуру обещали быть формальностью. Фактически. Тема диссертации была определена, и под нее были получены два положительных решения на предполагаемые изобретения. Которые мы с Борисом подали еще в Нововоронеже на четверых авторов: Борис, я и наши руководители. Заявки курировались самим Борисом, из его КБ в Ленинграде.

Я готовился отбыть на заслуженный отдых и получил его… меня призвали в ряды СА. Пиджаком. Борельская рвала и метала, а Генерал отказался помочь. Естественно: «Что он Гекубе? Что ему Гекуба?» После провала вступительных экзаменов, это был второй серьезный удар судьбы. В первом мне помогла Валентина Ивановна и моя биография, сейчас пришлось принимать удар на себя. Тяжелый удар.

Интерлюдия 9

Планета Зифари. Атолл Нежданный.

До точки рандеву, дошли батискафом за шесть суток. Я не сомневался, что корпоранты будут за нами следить и путал следы, как мог. Они скорее всего думали, что мы ринулись за жемчужинами и наше поведение было для них вполне естественным. На саму точку рандеву пошли (я, Гильт и Кирх) в скафандрах, оставив батискаф на Варуха. Паранойя.

Там в гроте атолла, по маячку, нашли гравимобиль Стерха — очень приличный на мой взгляд.

Как изменился Стерх… Передо мной стоял импозантный мужчина с твердым взглядом, полным уверенности и достоинства. К такой смене имиджа нужно было привыкать и вырабатывать какую-то новую линию поведения. Однако я просто обнял его и почувствовал, что никаких подходцев не нужно — он мне искренне рад, как и я ему.

В кают-компании меня ждал сюрприз в виде красивой девушки накрывающей стол на всю компанию. Вопросительно посмотрел на Стерха:

— Моя жена, Юта, она с нашей планеты. С Обители. Познакомились в клинике университета. Медик в пятом ранге, у меня от нее нет секретов. Своих.

— Очень рад Юта, за Стерха конечно. Я Илич, это мои друзья и соратники: Гильт — глава нашей общины и Кирх — наш старейшина. А это Стерх, старый друг и его жена Юта, как вы уже слышали.

— Наверное мы сначала перекусим, — заметил Стерх.

— Думаю поедим с удовольствием, мы конечно не голодали, но до твоего синтезатора, нашим далеко. А как насчет скрытности?

— Я, еще на подступах к атоллу, включил систему «Антипеленг», восьмого уровня и она прозрачна только для импульсов маячка. А они почти не отличимы от звуков издаваемых глубоководным соргом (огромный кальмар, главенствующий в пищевой цепочке океана).

Поев, Кирх расслабился, исчезли настороженные взгляды и только Гильт оставался, как и прежде, собранным, невозмутимым и абсолютно не проницаемым ментально. Я видел, как на него недоуменно поглядывала супружеская парочка и посмеивался в душе. Я начинал догадываться кто Гильт.

— Друзья, — начал я разговор, — нас на Большой Свалке рано или поздно уничтожат. Мы там, всем мешаем. Сейчас нас прикрывают эсбисты, только для того чтобы дешево получать добываемые нами биоресурсы. Но когда наверху корпорации осознают ситуацию в полной мере — нас засунут в капсулы на менотоскопирование. Откуда, тех кто останется в живых — вытащат дебилами. Время еще есть, но его мало. Поэтому нам нужна территория для поселения, защищенная от нападения серьезно экипированных наемников, в количестве до ста бойцов. И это только на первое время, натиск все время будет возрастать. А уйти с планеты, мы сейчас не сможем — не готовы сами, да и нет возможностей. Стерх, расскажи, какое состояние дел у нас на сегодня.