Голограмма силы

Командор Пирс смотрел на сконфуженного лейтенанта без злобы. Он уже вполне освоился в ситуации, где все планы работ срывались, а поставленные задачи решались с непредсказуемыми последствиями. Для него, пса войны, это было, в общем-то, обычное дело. То, что надежно удерживало его теперь от нервного срыва, – сеанс связи с Координационным советом, который состоялся час назад, до операции со стрельбой. Беседа с дряхлыми соратниками все расставила на свои места.

Пирс не услышал от членов Совета ничего, что бы ему ни сказал Коэн при их последнем общении. Командору было приказано свернуть работы по «зачистке» населения региона и полностью сосредоточиться на захвате диверсанта с генератором динамических голограмм. Иными словами, командор получил ясный приказ, который заменял собой его собственный план, и это было Пирсу только на руку. Машина разработанной им самим диверсии начала пробуксовывать, а Пирс хорошо помнил соображение старинного землянина Мэрфи. Звучало оно приблизительно так: "Если что-то идет плохо, то будет идти еще хуже". Богатый на происшествия опыт старого генерала подтверждал правоту этих слов. И поэтому Пирс с удовлетворением воспринял новый план и с легким сердцем занимался его выполнением.

Он посмотрел на экран: пока, правда, без особого успеха.

Несмотря на неудачу со снайперами, Пирс теперь не отчаивался и не спешил. Для решения поставленной задачи времени у него была уйма. Загрузить на звездолет миллион человек или подобраться к телу парализованного одиночки – пусть и сквозь полукилометровое усыпляющее поле! – эти две задачи казались ему несравнимыми по степени сложности, масштабу и затрате людских и временных ресурсов. Поэтому он сравнительно спокойно воспринял сообщение

Гордона о срыве операции и вовсе не собирался топтаться на взмокшем от страха парне.

– Почему он успел включить генератор, лейтенант? Докладывайте.

Гордон услышал ободряющие нотки в голосе командора и немного воспрянул духом.

– Случилось то, чего я и опасался больше всего, сэр. Оказалось, что он обладает повышенной выносливостью к воздействию наших препаратов. Снайперы сработали безукоризненно. Сначала они выпустили по одной пуле в каждую руку, а потом ранили его в левую ногу.

– Ну?

– Но, несмотря на поражения конечностей, он сохранил возможность двигать руками где-то еще в течение тридцати секунд. Кроме того, после выстрелов он успел даже сделать пару шагов. Очень сильный человек. Неудивительно, что он сумел справиться с ситуационным и болевым шоком, сдержал первый фармацевтический удар и включил свою адскую машину.

Пирс досадливо крякнул и захватил в горсть длинный подбородок.

– Слушайте, Гордон, но это же невозможно. Вы же приготовили для него особые пули, не из стандартного боекомплекта. Он должен был упасть мгновенно. Вы же знаете. Да еще и такая доза…

Выражение молодого бесстрастного лица лейтенанта Гордона изменилось, жесткие черты смягчились. Он опустил голову:

– Значит… то есть мне кажется, сэр… кто-то ему помогает.

Пирс медленно поднял на него изумленный взгляд:

– Что вы имеете в виду? Гордон поднял голову и прямо посмотрел Пирсу в глаза:

– Он совершает слишком необычные поступки, сэр. Уйти от трех тренированных профессионалов с автоматами, перевернуть с ног на голову весь регион, выдержать в полном сознании тридцать секунд под воздействием смеси наркотика, парализатора и снотворного…

– Так что вы хотите сказать? Молодой лейтенант тихо произнес:

– Я верю в некоторые вещи, не познаваемые разумом, сэр…

Пирс понял, о чем говорит парень. Вопросы веры в армии колонистов К-3 оставлялись строго на усмотрение военных капелланов. Он никогда не интересовался этой частью умонастроения своих подчиненных. А сам не верил ни в бога, ни в черта: он верил в себя. Но сейчас ему вдруг стало занятно узнать, что творится в голове этого неглупого, энергичного и – Пирс не хотел себе в этом признаваться – симпатичного ему молодого человека.

– А почему вы считаете, что он достоин помощи этого вашего кого-то?

– Потому что он совершает правое дело, сэр.

– Спасает соотечественников?

– И это тоже. Но мне кажется, у него есть более сильный мотив.

– Какой?

– Он идет к сыну, сэр. Командир поверженного этим человеком наряда сказал мне, что они отняли у него сына, маленького мальчика лет пяти.

– Он находится у нас? – быстро спросил Пирс.

– Да, сэр. В детском отсеке.

"Заложник! – мелькнуло в голове командора. – У нас в руках заложник! Стоит нам предъявить мальчика этому одиночке, и он будет у нас на коротком поводке!"

Пирс энергично прошел в дальний угол блока управления, вернулся к Гордону, посмотрел сквозь него, похрустел костяшками пальцев, постоял на месте… Потом расслабленно опустился в кресло. Нет. Не получится. Какой там заложник, когда оператор спит. Для переговоров надо сначала растолкать одиночку. А если мы сумеем до него добраться, то пацан будет уже не нужен.

– Продолжайте, Гордон. Что вы там говорили? Он что же, по-вашему, непобедим?

– Я думаю, – тихо сказал Стив Гордон, – что поступки этого человека – дела не Долга, но Любви. А эта сила иногда может творить чудеса.