Голодный город. Как еда определяет нашу жизнь

Фредерик считала, что ее методы представляют собой «путь от каторги к эффективности и домашней гармонии», и, как ни странно, ее аудитория разделяла это мнение. «Инженерия домашнего хозяйства» напоминала скорее учебник, чем книгу по домоводству: каждая ее глава завершалась вопросами, на которые читательницам следовало отвечать, как у доски. Однако женщин совсем не мучили кошмары, будто они снова оказались за

партой, наоборот, Фредерик получала от них тысячи писем с просьбой подробнее разъяснить ее методы. Удавалось ли им жить по заданным ею высоким стандартам — другой вопрос.

СИЯЮЩАЯ БЕЛИЗНА

Хранительница домашнего уюта, интеллектуал, ученый, инженер — до начала Первой мировой американские хозяйки перепробовали немало ролей. То же самое можно сказать об их кухнях — они прошли путь от домашнего очага к камбузу, лаборатории и фабрике. К тому моменту, когда перед послевоенными европейскими архитекторами встала задача переустройства дома, уже существовал готовый прототип, полностью вписывавшийся в новый образ мысли, — «промышленная» кухня. Европейцы в этот период были настроены радикально: дизайнеры, философы и политики считали необходимым построить новый мир, который освободит человечество не только от войн, но и от социального неравенства предшествующей эпохи. Для этого требовались не просто дома нового типа, но и совершенно новый подход к быту.

Роль женщин в создании этого нового мира особенно признавалась в Германии. Там, как и в Америке, давно уже существовало мощное женское движение: его участниц еще с 1880-х годов волновали вопросы эффективности домашнего труда, обучения домоводству в школах и так далее. Значение их деятельности признавали и архитекторы, например, Бруно Таут в 1924 году подытожил свое видение идеальных отношений между зодчим и клиентом фразой «Der Architekt denkt, die Hausfrau lenkt» («Архитектор думает, домохозяйка направляет»)⁵³. Когда после войны книгу Кристины Фредерик перевели на немецкий, она нашла живой отклик у публики, в том числе у Греты Лихоцки — архитектора из Вены, создательницы одного из важнейших дизайнерских проектов XX столетия: франкфуртской кухни. Созданная отчасти под впечатлением от устройства кухни в вагоне-ресторане, франкфуртская кухня, по сути, представляла собой уменьшенный вариант своей американской предшественницы. Этот недорогой и компактный набор кухонной мебели был снабжен рядом устройств, экономящих место, вроде складной гладильной доски и выдвижных металлических емкостей (в духе Фредерик) для риса, сахара и муки. Кухня Лихоцки впервые в истории была запущена в массовое производство — в 1920-х годах при строительстве социального жилья во Франкфурте было установлено ю ооо таких наборов — и стала прототипом современной встроенной кухни, так хорошо знакомой каждому из нас.

Впрочем, несмотря на остроумный дизайн и коммерческий успех, франкфуртская кухня понравилась отнюдь не всем. Она проектировалась в расчете на оптимизацию движений хозяйки, выполняющей повседневную работу, и в действительности отрезала женщину от остальной территории дома и от семьи. Ее устройство оказалось очень негибким: два человека не могли готовить на ней одновременно, там нельзя было играть детям (выдвижные емкости располагались в соблазнительной близости от пола), и уж точно она была слишком мала, чтобы вся семья смогла там пообедать. Все это Лихоцки сделала намеренно: к 1920-м годам готовить и есть в одном и том же помещении стало считаться негигиеничным. По мнению Лихоцки, стряпня была работой, которую следовало отделить от результата — обеда. Она поясняла: «Из чего состоит сегодняшняя жизнь? Во-первых, из работы, а во-вторых, из отдыха, общения и удовольствий»⁵⁴. Тем не менее успех франкфуртской кухни означал, что выработанный американскими феминистками подход к готовке как к нужному, но безрадостному процессу надолго утвердился на Западе. Кулинария вновь была загнана в неприметную часть дома, только на сей раз вместе с ней там оказалась и хозяйка. Вопреки намерениям создателей, франкфуртская кухня — как и множество наследующих ей компактных вариантов — не только не избавила домохозяек от каторги, но и гарантировала, что приготовление пищи останется все тем же одиноким, неблагодарным трудом, каким его всегда видело образованное общество.