Голодные игры. И вспыхнет пламя. Сойка-пересмешница

— Перегорит. Но не раньше чем проведет электричество. Она сработает как запал, только вместо огня будет ток, — поясняет Бити.

— Откуда ты знаешь? — недоверчиво произносит Джоанна.

— Так ведь я же ее создал, — отзывается изобретатель слегка удивленно. — Это даже не провод в обычном смысле. Но и молнии здесь не совсем обычные, не говоря уже о деревьях. Джоанна, ты лучше всех нас разбираешься в этом вопросе. Скажи, разве нормальное дерево не сгорело бы еще в первый день дотла?

— Ну да, — мрачно подтверждает она.

— В общем, не беспокойтесь, проволока все выдержит, — уверяет нас Бити.

— А мы где будем, когда это произойдет? — спрашивает Одэйр.

— Заберемся поглубже в заросли, пересидим грозу в безопасности.

— Может, и профи ее спокойно пересидят, если не станут приближаться к воде, — вставляю я.

— Верно, — кивает Бити.

— Зато рыбы с моллюсками благополучно поджарятся, — указывает Пит.

— А то и похуже, — подхватывает изобретатель. — Боюсь, этот источник еды мы уже потеряем. Но ты же нашла в джунглях что-то съедобное, Китнисс?

— Орешки и крыс, — подтверждаю я. — И потом, есть же спонсоры.

— Ну вот. Значит, это нас не должно тревожить, — подытоживает Бити. — Но так как мы союзники, а дело потребует участия каждого, отважимся ли мы на эту попытку — решать всем.

Мы чувствуем себя, будто младшие школьники. Обсуждать затею с изобретателем — все равно не сумеем, для этого нужны хоть какие-то знания. Мы можем только терзаться смутной тревогой. Посмотрев на обескураженные лица товарищей, я первая подаю голос:

— Почему бы и нет? Если не выйдет, мы не особенно пострадаем. Но это приличный шанс убрать с дороги соперников. Даже если умрут одни рыбы с моллюсками, Брут и Энорабия тоже останутся без морской пищи.

— Я за то, чтобы попытаться, — произносит Пит. — Китнисс права.

Финник косится на Джоанну и поднимает брови. Похоже, он без нее никуда.

— Ладно, — бросает она наконец. — Все лучше, чем гоняться за ними по джунглям. И вряд ли враги разгадают наш замысел, ведь нам и самим ни черта не ясно.

Бити заявляет, что хочет заранее наведаться к Дереву молний. Судя по солнцу, теперь около девяти часов утра. Все равно скоро покидать пляж. Так что мы разбираем свой лагерь, направляемся в грозовой сектор и углубляемся в заросли. Изобретатель еще слишком слаб, чтобы самостоятельно передвигаться; Пит и Финник по очереди несут его на закорках. Я пропускаю Джоанну вперед. Путь предстоит недальний, девчонка не заплутает. А мне будет лучше идти в хвосте: от моих лука и стрел в джунглях больше толка.

Знойный, удушливый воздух давит на грудь. С той минуты, как начались Голодные игры, от него никуда не сбежишь. Я потеряла, наверное, целые ведра пота и, даже наевшись рыбы, жестоко страдаю без соли. Хоть бы Хеймитч уже перестал кормить нас булочками Третьего дистрикта и прислал что-нибудь из Четвертого. Стакан со льдом сейчас тоже бы не повредил. Или бутылка с холодным напитком. Древесный сок — это хорошо, но у него такая же температура, как у соленой воды, у воздуха, у прочих трибутов и у меня. Мы все словно тушимся в одной гигантской миске.

Ближе к цели Финник предлагает пустить вперед меня.

— Китнисс может расслышать силовое поле, — объясняет он Бити и Джоанне.

— Расслышать? — переспрашивает изобретатель.

— Да, восстановленным в Капитолии ухом, — киваю я.

Нашла кого водить за нос. Бити! Вряд ли он позабыл, как указал мне на «трещинку», да и поле, скорее всего, не издает никаких звуков. Однако мужчина почему-то не ставит мою историю под сомнение.

— Ну что же, тогда пусть идет, — соглашается он, остановившись, чтобы вытереть пот с очков. — С электричеством шутки плохи.

Дерево молний нельзя перепутать с другими: оно здесь выше всех. Сорвав гроздь орешков и бросая их перед собой, медленно продвигаюсь к цели. Но когда в пятнадцати ярдах от нас возникает барьер, я замечаю его и без этой предосторожности. Только что взгляд блуждал по зеленым кронам — и вдруг высоко, с правой стороны, различил переливающийся клочок пространства. Бросаю перед собой орешек. Негромкое шипение подтверждает мою догадку.

— От дерева не отходите, — предупреждаю я остальных.

Настало время распределить обязанности. Бити присматривается к дереву, Финник его охраняет, Джоанна добывает нам воду, Пит собирает орехи, я охочусь поблизости. Древесные крысы, похоже, совсем не боятся людей, и я без труда снимаю троих. В десятичасовом секторе грохочет волна; пора возвращаться и свежевать добычу. Вычерчиваю в грязи, в нескольких футах от силового поля, линию, за которую нам нельзя заходить, и мы с Питом принимаемся жарить орешки, а также кусочки крысятины.

Бити по-прежнему копошится у дерева. Трудно сказать, чем он занимается: наверное, производит измерения и все в таком духе. Потом отрывает полоску коры, приближается к нам и швыряет ее в силовое поле. Вспыхнув, кора летит на землю, а через пару минут приобретает первоначальный вид.

— Что ж, это многое объясняет, — бормочет изобретатель.

Мы с Питом переглядываемся, и я закусываю губу, чтобы не рассмеяться. Многое? Объясняет? Кому из нас?