Голод Рехи

В следующую минуту кто-то охнул и тут же затих, когда клыки Рехи впились ему в шею – в нос ударил запах свежей крови. Кровь наполнила сладкой влагой пересохшее горло, а скрученный в тугой узел желудок постепенно переставал мучить тупой жгучей болью пониже сердца. Голод отступал, и заодно возвращалась ясность мыслей. Природа эльфа брала свое. Рехи едва не обезумел от жажды крови. Ужас неравного сражения открыл в нем неожиданные таланты, которыми не переставал восхищаться Ларт:

– Ты хоть понимаешь, что немногие смогли бы так? Точно я не прогадал, не скормив тебя Ветру в первую встречу.

Рехи постепенно приходил в норму. Мир обретал привычные очертания и краски: оказывается, он сидел подле шатра предводителя, а рядом с ним валялся уже обескровленный труп связанного врага.

– Мы еще захватили в плен, – уточнил Ларт, деловито вгрызаясь в свежее мясо того же мертвеца. – Но это – на завтрашнее пиршество в честь победы. Впрочем, окончательная победа настанет, когда мы будем пожирать их останки в центре их селения.

Предводитель облизнул губы в предвкушении, Рехи невольно повторил этот жест – воображаемое зрелище показалось крайне аппетитным. Голод победы был утолен, но не до конца, а лишь телесная его часть. Остался какой-то иной – желание завершить борьбу, сокрушить врага. У себя в Долине Черного Песка он, наоборот, считал, что соседство с деревней людей выгодно, потому что еда находилась в пределах досягаемости. А если бы людоеды надумали атаковать кочевников, те бы успели собрать палатки и уйти на безопасное расстояние. Здесь же война шла долгое время: племена делили удобные места. Или борьба велась за что-то другое?

Но на расспросы не осталось сил. Даже после желанной подпитки тело пробивала мелкая дрожь. Рехи с трудом заставлял себя поверить, что находится не в гуще вражеских копий и мечей. Показалось, что за короткое время он прожил сто жизней.

– Эй! Эй-эй, эльф! А ну не уходи! Нам и без тебя сейчас проблем хватает, – Ларт вдруг приблизился, с силой сдавил скулы Рехи, прислонившись к нему лбом. Рехи заморгал, когда на него уставились горящие синие глаза. Но захотелось сфокусироваться именно на них, да, лучше на них, а не на картинке, которая прокручивалась и прокручивалась в мозгу, не желая становиться прошлым. Лучше уж наглая физиономия предводителя.

– Так-то лучше, – Ларт виновато улыбнулся и негромко проговорил, прямо на ухо, чтобы о его промахе не услышали другие воины: – Обещаю, больше Ветер никогда не сбросит тебя.

– Уничтожим их, – уверенно произнес Рехи, хотя слова едва ворочались на языке. Ларт одобрительно кивнул и хлопнул по левому плечу, взор затуманила новая боль. Рехи сжал левую руку в кулак, он слишком измучился из-за битвы и почти позабыл об ожоге.

– Покажи, – тут же приказал Ларт, с интересом взглянув на ладонь Рехи. Она потемнела, ожог намокал сочащейся из него жижицей.

– Нет… – неуверенно пробормотал Рехи. – Проклятье!

Ларт схватил руку Рехи и решительно разжал онемевшие пальцы, отдирая свежую корку раны. Тогда они оба во всей красе увидели диковинный ожог: лиловый, покрытый черным плетением узоров, которые словно складывались в единый орнамент. Ларт ничего не сказал, оставил в покое, лишь приказал нанести какое-то снадобье и перевязать. От мази жжение уменьшилось, но беспокоил недобрый многозначительный взгляд, брошенный напоследок предводителем. Впрочем, все слишком устали, Рехи не желал двигаться с места, так и примостился на шкурах.

«Мягко, очень мягко», – довольно подумал он, засыпая, словно проваливаясь на дно колодца. Он не почувствовал, как ему помогли перейти на другое место, как кто-то перевязал ему раны. Не видел, как все остальные переносили тяжелораненых и разгребали дымящиеся завалы после пожара. Предводитель усердно помогал своим подданным. Не просто так его любили полукровки, не просто так шли за ним… Но Рехи все видел и слышал сквозь туман.

Он пробудился посреди ночи. Наверное, случайно задел одну из свежих глубоких ссадин или злополучный ожог. Сознание уже немного отдохнуло, по крайней мере, вернулось к оценке насущных вещей. Рехи с удовольствием обнаружил, что меч его лежит рядом с ним – знак величайшего доверия. И осознал, что спал не в углу шатра, как в прошлый раз, а совсем рядом с троном, где были набросаны мягкие шкуры мохнатых рептилий. «Рядом с троном… Сначала спас ему жизнь, а теперь уже сплю у него в ногах, как мелкий ручной ящер, – поморщился Рехи. – Зачем? Неужели так боюсь, что меня съедят?»

Ноги Ларта и правда обнаружились неподалеку. Он вытянулся поперек той же шкуры, рядом со своим драгоценным троном.

– Устал я, Рехи… Устал, – вдруг пробормотал Ларт в полусне.

– Ну, так спи. Ты что, чувствуешь, что я просыпаюсь?