Голод. Одержимые

Я смотрю в его потемневшие от страсти глаза, чувствую в себе уже четыре пальца и рвано кручу головой.

— Нет, не надейся, — сдавлено выдыхаю. — И кто-то обещал сквирт.

Макар поднимется во весь свой немаленький рост, толкает пальцы глубже и снова проворачивает.

— Ты сама напросилась, — рявкает он, хватает мои волосы в кулак и оттягивает назад. Запрокидываю голову и издаю протяжный стон, когда его язык начинает вылизывать сосок, а рука задает движение. Резкое, грубое, смачно хлюпающее.

Внутри уже мокро, настоящий океан, в котором он разгоняет волны пальцами, трахая меня все чаще, толкая кончики пальцев в матку, задевая особую точку.

Господи, как это пережить. Дай силы!

Он берет пятерней мои волосы, отпуская обслюнявленный сосок, и толкается языком в рот, вылизывает его жесткими, хлесткими движениями, словно пытаясь добраться до побаливающего после минета горла, не прекращая частых фрикций руки ни на секунду.

— Ты кончишь, ты кончишь сейчас, сука, — рычит он мне в рот и снова затевает схватку с моим языком, который кажется уже занемел от влажного трения.

Скорость внутри невообразимая. Влага стекает по ноге, мозг плавится, тело дрожит.

Все, не могу больше, не хочу ждать, слишком высоко забралась, тело слишком натянуто, что кажется сейчас просто порвусь от напряжения. Но чего-то не достает. Что-то не дает мне кончить, хотя я уже на такой грани, что страшно. Как будто Макар не на краю стола меня держит, а на краю скалы, под которой острые пики. Кричу ему в рот, не могу сдержать эмоций, как вдруг он отрывается.

— Вот же бл*ть, — ругается Макар и резко достает пальцы, оставляя ужасную пустоту и неудовлетворенность. Недовольно восклицаю, тяну за волосы сильнее, как вдруг в меня стрелой врывается член. Боже!!! Горячий. Твердый как та пика внизу. Такой необходимый.

Стрелой он пронизывает все чувства, эмоции, собирает все воедино и бросает об водную гладь, по которой я растекаюсь, пока оргазм захватывает власть над моим телом и разумом. Заставляет выгибаться дугой, кричать, пульсировать тугую плоть, в которую бьет фонтаном сперма. Глаза в глаза. Губы в губы.

— Не могу без тебя, — шепчу сквозь слезы, и он судорожно кивает.

— Та же хрень.

От щемящей нежности пусть даже таких не литературных признаний и дрожи в теле Макара, стискивает сердце, увлажняются глаза.

— Ты проиграла, — тяжело выдыхает он, но я качаю головой.

— Сквирта не было. Ты использовал запрещенный, безотказный прием. Слабак.

Он улыбается, вытирает пот со лба и кивает.

— Согласен.

Подхватывает меня под задницу и несет вглубь квартиры. Правда на чем-то спотыкается, но удерживает меня и идет дальше.

— Ладно, ничья. Думаю, твоему голому телу мы найдем лучшее применение, чем уборка в этой богадельне.

— Научим защищаться? — лепечу и обнимаю за шею. — Вождение, пистолеты, самооборона.

— Научим, — кивает Макар и заносит меня в душевую, — только в одежде, а вот без нее…

— Я уже говорила, что ты ненасытное животное? — смеюсь я, чувствуя, как кончик его языка обводит сосок по кругу, а палец забрался в тугую, не тронутую сегодня дырочку.

— Когда-нибудь я стану старым и немощным, и ты будешь с сожалением вспоминать время, когда я мог кончать три раза на дню, — говорит он и делает движение бедрами, хлюпает все еще твердым членом внутри.

Само то, что он говорит о совместной старости, просто срывает остатки барьера между нами. Так близко мы еще не были ни разу. Всегда словно чужие, просто занимающие сексом люди.

Сегодня же я чувствую, как мы вышли на новый уровень доверия и любви. И нет больше преград между нами. Теперь все будет хорошо.

Улыбаюсь в свои тридцать два и слизываю каплю пота с его виска, тянусь, включаю воду и смеюсь.

— Боюсь к тому времени я умру от перетраха.

— Ничего-ничего, ты молодая, все выдержишь, — усмехается он и крепче сжимает мою задницу руками, толкается в анальное отверстие глубже, ведет носом по щеке, прикусывает мочку уха. — А если нет, то я переверну этот мир, но найду человека, который тебя оживит.

Глава 22

Просыпаюсь я одна. Думаю об этом и убеждаюсь, протянув руку в сторону соседней подушки.

Пусто. Поворачиваю голову и тяжело вздыхаю. Но как только разворачиваю свою занемевшую после секса тушку на спину, улыбаюсь. Значит это, действительно, не сон, не галлюцинация или мираж, я снова в квартире Макара. Ну, если тот срач можно назвать квартирой.

Я привыкла одна просыпаться. Макар будил меня всегда где-то в четыре, показывал утренний стояк и требовал немедленно с ним разобраться. После интимной зарядки, в которой он разве что не вывернул наизнанку, Макар укрывал меня одеяльцем и приказывал отдыхать дальше. Так уж сложилось, и я не привыкшая ни к чему другому, радовалась любым крохам со стола своего любимого.

Тяжело вздыхаю и сажусь на кровати, рассматривая свои пальчики. Почему бы Макару не найти нормальную работу, без этих нервотрепок и опасности.