Голод и тьма

От Кокосового острова – через Центральную Америку на остров Провидения на юго-западе Карибского моря, далее Барбадос. Можно было, конечно, попробовать прямую связь с Барбадосом, минуя промежуточную станцию; но между Кокосовым островом и Барбадосом высятся несколько горных систем на севере Новой Гранады, включая Сьерру Неваду де Санта Марта – с вершинами до пяти тысяч семисот семидесяти пяти метров. А путь через остров Провидения пролегал по морю, и лишь в Центральной Америке чуть более ста километров по суше, но больших гор там нет, имеются лишь невысокие холмы.

От Барбадоса на север на Бермуды, на восток на остров Корву в западных Азорах, который мы намеревались купить, благо он не был заселён и большого интереса для Португалии не представлял. Остров – это потухший вулкан, с чьих склонов должна получиться связь даже с Гогландом. Ведь- у нас имелись рации, работавшие на расстояние до пяти тысячи километров, при условии отсутствия высоких гор – что мы имеем в данном случае. Одновременно, если мы построим базу на острове Вознесения, мы сможем связаться с ней и с Корву, и со Святой Елены. И, наконец, если у нас будет посольство, скажем, в Лиссабоне, то и с ним можно будет наладить коммуникацию.

Но это всё в будущем. А пока мне нужно будет обговорить с Мендосой вопрос посольства в Мехико, а также возможность переправлять будущих переселенцев по суше. Я видел два варианта – из Веракруса через Мехико в бухту Святого Марка, и через Панамский перешеек. Второй был намного более коротким, там не было гор, а неплохая испанская дорога уже существовала. Но там была одна проблема, причём круглогодичная – комары, переносящие малярию, жёлтую лихорадку и другие прелести. И если от жёлтой лихорадки у нас пока ещё было достаточно вакцины, то от малярии её не было вообще, хотя в минздраве над этим работают.

Я посмотрел на часы и скривился. Литургия уже более получаса как началась, а пропускать её мне не хотелось, всё-таки мы через три дня уходим. И я встал:

– Собрание объявляю закрытым. Кто хочет, пойдёмте в храм.

Что мы все и сделали.

5. Всё хорошо, прекрасная маркиза

После воскресной литургии, как правило, готовилось угощение для прихожан. День постным не был, и сестричество храма приготовило оленину по-мивокски, а для монахов, включая нашего епископа – рыбу. Но задерживаться нам было не с руки – сразу после службы должно было состояться заседание Совета, гвоздём повестки которого были предстоящее посольство в Санта-Лусию и выкуп наших новых территорий согласно подписанному мною договору, и, кроме того, должны были быть подведены итоги по деятельности ряда министерств. Сердобольные женщины сделали нам бутерброды с олениной и какими-то травами, и мы, по дороге "усиленно пережёвывая пищу", проследовали в здание Администрации Русской Америки.

Заседания Совета бывали двух видов – официальные и рабочие. На официальных председательствовал наместник Государя Тимофей Хорошев, хотя, конечно, на самом деле заседания вёл Володя Романенко; кроме того, там собирались лишь министры. Такие заседания проходили два раза в год – пятнадцатого февраля, в память первого официального заседания в 1603 году, и пятнадцатого августа. Кроме того, полагалось их проводить в особых случаях, и именно такое заседание будет проведено сразу после возвращения из Санта-Лусии. Кроме того, мы с Тимохой – так я его называл, когда мы были наедине – решили, что он пойдёт с нами в Санта-Лусию, но будет числиться лишь личным представителем царя, а главным действующим лицом будет Володя.

А вот на рабочих заседаниях Тимофей присутствовал очень редко. На самом деле он очень неплохо "влился в коллектив" – несмотря на его учёбу на подготовительных курсах, он отдавал всё своё свободное время работе над программой военной, образовательной, медицинской и промышленной реформы Российского государства. В этом ему помогали сотрудники различных министерств; со мной он занимался вопросом подготовки дипломатов и организации дипломатических миссий. И поездка в Санта-Лусию должна была дать ему практический опыт.