Голод 2

Каждый день он приходил с подносом, заставленными моими любимыми блюдами.

Он вводил меня в полный ужас тем, что знал обо мне так много, словно был рядом со мной с самого рождения черной тенью.

Любимая еда, духи, фильмы, книги…мои фразы.

События из жизни, о которых я не рассказывала никому.

- Сколько я здесь?

- Вторую неделю, - как всегда мягко и мелодично прозвучал его голос, и мужчина прижался щетинистой щекой к шелку, положив голову на бок, но даже сквозь его черные очки я понимала, что каждую свою секунду он смотрит только на меня.

- Сколько мне еще предстоит быть здесь? – я уговаривала себя, что он отпустит меня.

Обязательно.

Возможно, сделает то, что ему хотелось, но в конце-концов даст мне уйти.

Я молилась об этом каждую секунду.

Боже, я даже кажется была готова на то, что ему было нужно, если бы он только дал слово, что потом я буду свободна от него и этого черного ада!

-…это зависит не от меня, куколка.

- Чушь! Ты держишь меня взаперти, словно пленницу! - каждый день мы возвращались к этому разговору. Каждый день я готовилась к новому словесному раунду, и каждый день проигрывала…я могла кричать, рыдать, умолять, а он….он никогда не повышал голоса, говоря спокойно и мягко, словно пел свою колыбельную.

- Это ради твоего блага и безопасности.

- Но я не хочу этого! Я не часть твоего развратного мира, и никогда не смогу стать ею!

- Мой мир не коснется тебя, если ты не захочешь этого.

Глава 33.

Я снова плакала, заранее зная, что ничего не изменится.

-…я не могу.

- Я схожу с ума от этой темноты! Вокруг меня всегда ночь! Я не знаю, какой сейчас день, какое время суток, я просто потерялась в этой вечной ночи….она пугает меня, Люк!

Даже сквозь пелену слез, я видела, как губы мужчины сжались, став тонкой белой полоской, и темные брови сошлись на переносице поверх черных очков, однако его голос не изменился, словно гипнотизируя меня своей мягкостью и мелодичностью:

- Ты не пленница, ты – мой ангел.

- Я даже не могу выйти отсюда!

- …а ты бы хотела?

Я ощущала его пронзительный взгляд даже сквозь эти черные стекла, за которыми невозможно было рассмотреть его глаза.

Этот взгляд сковывал меня, даже если я не могла его видеть.

Он заставлял меня задыхаться от новой волны подступающей истерики.

Это был его мир.

Темный. Порочный.

Полный низменных животных инстинктов.

Мир, который не привлекал меня никогда.

Мир, в котором даже абсолютная тишина была звенящей и пугающей…не как в доме с приведениями…гораздо хуже.

Словно все демоны мира поселились здесь, купаясь в грехах день за днем.

- Эта дверь всегда открыта, - неожиданно проговорил Люк, положив голову на другой бок, и снова потерся щекой о черный бархат, не спуская с меня своего спрятанного взгляда, - Никто не посмеет войти в нее, но ты можешь выйти…если захочешь.

Я уставилась в полумрак комнаты в ту сторону, откуда всегда появлялся Люк, или Алессандро, кожей чувствуя изучающий взгляд, словно мелкие разряды проникали в меня.

Неужели она была всегда открыта?....

Я пыталась вспомнить звук запирающегося замка, понимая, что не слышала его никогда с тех, пор как находилась здесь.

- Я просто хочу уйти… - прошептала я, почувствовав, как Люк зашевелился, поднимая свою голову.

- Мы уже обсуждали это, куколка. Ты не можешь уйти. Так будет лучше.

- Лучше для тебя?

- Для всех.

Мы действительно говорили об этом каждый день, когда он приходил…с того самого дня, как Люк согласился позвонить Кэти, чтобы предупредить, что я жива. И что я у него.

Каждый раз, засыпая, я видела перед собой синие глаза Генри. В них была боль.

Каждый раз я просыпалась, рыдая, слыша его крики и собственные стоны о помощи.

Каждое слово Люка, сказанное тогда, было подобно семени раздора и сомнений, но я не хотела верить ему. Не хотела…даже если боль внутри меня говорила об обратном.

-…он не монстр!- выдохнула я, твердо глядя туда, где были глаза Люка за черными линзами очков, удерживая себя оттого, чтобы не обхватить живот руками, когда тупая боль полоснула меня изнутри, словно насмехаясь над моими словами.

- Не монстр, - согласно кивнул Люк, подавшись вперед и опираясь локтями о край кровати, не пытаясь подняться, - Он сексоголик, девочка. И он сорвался.

Я снова слышала это непонятное слово, сжимая зубы, и поражаясь тому, как легко и непринужденно об этом говорил Люк, словно мы обсуждали с ним погоду…или сорта фиалок.

- Вряд ли ты слышала о таких, как Генри. Он болен, и без лечения ему не справится. Не хочешь расспросить меня об этой странной болезни?

Я лишь упрямо покачала головой, не потому что мне было все-равно.

Я боялась.

Я не хотела услышать то, что могло раздавить мои чувства, не убив их совсем, но раня настолько, что собрать их по мелким осколкам будет уже просто невозможно.

- Генри сделает это сам, если захочет….

- Он сделает, - серьезно кивнул Люк, - Но я хочу, чтобы ты знала, чего можно ожидать от него и была готова к этому. Хотя ты уже знаешь это.

Мне казалось, что от холодной ярости этого жуткого мужчины в комнате просто опустилась температура настолько, что скоро иней покроет этот черный шелк, заморозив меня в обездвиженную куклу.